Неполноценность землян снова подразумевается в AL, в стихе 21: «Вместе с Богом и Поклоняющимся Ему меня нет: они не видят меня. Они остаются на земле, я же Небо, и нет тут иного Бога кроме меня, и повелителя моего, Хадита».
Нюит утверждает, что она откроет «секретное имя» только тогда, когда её познают. Это, пожалуй, еще один намек на секрецию или калу, что является по существу Маат и Эоном, следующим за Эоном Гора. Она указывает на свою связь с Изидой, как было показано ранее, после чего следует одна из более затруднительных загадок А1. Она объявляет свое число как «шесть и пятьдесят», 56, которое должно быть разделено, сложено, умножено и понято. Деление числа производит 28, число лунного цикла; сложение 5 и 6 производит 11, число магики, Великой Работы и Клипот. Умножение целых чисел дает 30, число дней в солнечном месяце и Ламед, буквы Маат, которая была оригинальным названием Книги Закона. В целом, эти цифры производят число 69, которое будучи переведено в буквы С и T (Сет), дают формулу сексуальной магии, скрытой под символизмом Стелы, которая соответствует известной асане soixante-neuf (69). Но 69 также имеет другой, более эзотерические смысл. Это число «ребенка», что обозначает одним словом характер передачи Нюит для земли и ее Пришествия. Это также число dink (Сравните «dahna», Темно-красная пустын), которое, согласно Mead (трижды величайший Гермес — G.R.S. Mea), означает «воронку солнечной системы» и akun, «точку» (т.е. Хадит), обе концепции соответственно описаны Нюит в отношении сына-солнца (Гора) и Сета (Хадит). Примечательно также, что 69 — это 23 + 46, где число 23 — это секретный путь Маат, и 46 — число Му, формы Маат, связанной с темными обрядами Лэнга. Кроме того 23-й путь это «Повешенный» в Таро. Это символ viparita и места креста или пересечения человека, который выходит за пределы человека. Это путь воды или в магическом смысле крови (Число 23 скрывает формулу Багряной Жены: 3 — 2 = 1; 2 + 3 = 5; 2 раза по 3 = 6 (т. е. 156 = Бабалон)). Возможно 25, число стиха, который демонстрирует эти идеи, является жизненно важным ключом. Это число Пентаграммы, которая, в viparita или перевернутом представлении вызывает силы с внешней стороны Древа. Ритуал ЗвездногоРубина, или Звезды Крови (Потому что 5 — это число женщины, следовательно 5×5 является наиболее полным выражением ее формулы. Этот ритуал был опубликован в « Магике» — Алистера Кроули (РКП)) — это секретный метод вскрытия туннелей и открытия шлюзов, которые могут впустить эти силы. 25 — также число ChlVA, «Зверь», что еще раз указывает на формулу Териона, соединенного с женщиной. Наставление в отношении «понимания» может указывать на то, что эти операции могут быть полностью выполнены только в энергетической зоне Сатурна (Сета), который находится рядом с Лиловой Зоной.
Затем ниже приводится прекрасная Дхьяна или визуализация соединения для облегчения этой магической работы. Жрец купается в звездном свете Нюит (Т. е. калы жрицы), который проявляется как «душистый аромат пота». Это практически воспроизводит описание, применяемое тантристами в отношении сувасини или «сладко хпахнущих дам» Каула Круга (См «Культы тени», главы 4, 5).
После того, как жрец объявляет Нюит «единым непрерывным Небом» («Небес», являющихся дополнительным пространственно-временным континуумом), он призывает людей (то есть землян) говорить о Нюит не как о Едином, но как о Ничто (None). Нюит не ограничивается даже Юггот — первой космической энергетической зоной; скорее, она приравнивается к Айн, метафизической пустоте, воспринимаемой человеком как физическое пространство. Транс-югготическое пространство, пространство Айн, выходит за рамки выражения в речи. Блаватская, которая глубоко осознавала это, пыталась предложить выражение его «Голосом Безмолвия», что стало названием её работы, переизданной Кроули в Синем Равноденствии, вместе с его собственными комментариями. Как фронтиспис, он выбрал портрет Лама, Великого Древнего, чей архетип с тех пор был признан в многочисленных отчетах об НЛО, опубликованных в последние годы, уже после смерти Кроули в 1947 году.
Калы являются одновременно ноль и два, для двух энергетическитх зон, Хокма-Бина, производящих Даат, «ребенка», который воплощает в себе знание их союза. Иными словами, формула 0=2 означает, что Айн, как пространство, передает свои калы через эти двойные пункты. Затем они растворяются — в лиловой зоне — отступают в бездну.
Таким образом, Сет, или Шугал-Хоронзон, является вратами, через которые в настоящее время проявляется новый поток (Ню). Формула, как принадлежность к земному типу магики, повторяется Нюит через жрицу, когда она объявляет, что спасение от боли может быть достигнуто путем «хранилища» ее тела, ее «священного сердца и языка». «Хранилище» не является необычным словом в этом контексте; оно предлагает мертвых и место мертвых. «Сердце» и «язык» являются хорошо известными типами вульвы и пениса, но язык в этом случае является особенно нагруженным термином. Он означает не только фаллос как произносимое слово или Логос, лингвальный свет или Лингам, но язык, это Пе, что означает «рот», и который символизирует Ипсос — слово Маат (См. «За пределами кругов времени» для полного объяснения этого слова и его отношения к Потоку 93). Пе — это волшебный инструмент, через который осуществляется погребальный праздник. Это относится к эзотерическому каннибализму, практикуемому ламами Лэнг. Лэнг — это линга, или фаллическое Слово, проявляющееся в Лиловой Зоне через слияние Хадит и Нюит в двойных энергетических зонах, Хокма и Бина.
Испытания, связанные с этими формулами остаются неопределенными, потому что они отличаются для каждого человека. Ритуалы, с другой стороны «должны быть наполовину известны и наполовину скрыты». Это, опять же, обусловлено тем, что половина «известного» элемента является земным и касается лишь человеческого оснащения — мантии, регалий, ритуальной комнаты и т.д., в сексуальной магии. Наполовину скрытый элемент относится к Лиловой Зоне и другой стороне Древа Сфирот. Но, «Закон для всех». Это означает, что Книга Закона для всех (Кроули тоже подчеркнул это в письме к Норману Мудду). Если, как предлагалось ранее, трехчастную Книгу Закона интерпретировать как «тройную книгу Маат», это снова является констатацией того факта, Ион Маат является семенем, которое передает Нюит. Число этого стиха — 35, является числом белого цвета, который приписывается Юггот. Семя является белым зародышем, который Хадит передает через Нюит, на землю. 35 = 7 x 5; число 7 это число Сета и божественности (Древние египтяне представляли это символом Нетер — знаком топора или 7 (число 7)), и 5, как объяснялось выше, число силы или Шакти (в данном случае Нюит). Оба, таким образом, объединены в передаче этой триединой Книги Закона. Маат является высшим законом, как написано, «нет ни одной религии выше, чем Истина» (Маат).
Затем следует предписание для писца (Следует помнить, что писец Анкх-аф-на-Хонсу является одним из «мертвых»). Он не «должен изменять ни единой буквы в этой книге». Кроули, как писец, игнорировал этот запрет. Книга Закона первоначально называлась L vel Legis (См. «Равноденствие», том 1, номер 7, стр. 386), однако брат Ахад убедил Кроули добавить заглавную букву A, тем самым изменив название книги на Al vel Legis (См. Liber XXXI брата Ахада). Это изменение имеет далеко идущие последствия. L — буква Маат и Потока Ипсос; «А»- это буква Дурака в Таро, и подчеркивает Поток 93. Один «женский», другой «мужской». Но как будто подчеркивая женский аспект, имя РА-Хор-Ху-ит разбит так, что «она» (it)- женский суффикс — выделен. Этот механизм имеет эффект генерации в помощ слову Ху (Khu), женской форме великой магической силы — Ур-Хекау, которая относится главным образом к Гекате (Хект или Хекху-ит). Эти идеи еще более усиливаются стихом, который намекает на Офидианский Поток в своей форме вуду: «мантры и заклинания; обеа и ванга; работа жезла и работа меча» — с уделением особого внимания мечу (Меч — это перевод буквы Заин, числом которой является 7. Тайны Z-Айн были разъяснены в книге «Вне кругов времени») как символу, связанному с Маат (См. AL.In.11: «пусть женщина подпояшется мечом передо мной») и тихим, бессловесным Эоном — что полностью разобрано в книге «Вне кругов времени» (См. «За пределами кругов времени», стр. 215). Однако следует отметить, что z = 7 + Айн (61) = 68, что является числом Бина (Сатурн) и NBIAH -пророчицы, а также SDD, «закрыть», «молчать» и «пустота», «пространство», и ChLL — понятия, обозначающего Нюит, как сущность Маат и Бина. Но прежде всего, 68 — число Азин, врат Великих Древних, число которых — 718, ведет обратно к стеле, или звезде-камню Иксаксар, (Ixaxaar). Отсюда мерзость запустения как эпитет «невыразимого» Эона без слов.
Далее в виде паузы привожу вудуистскую хронику Ложи Новой Изиды, поскольку концентрированный анализ AL или L, предназначен не для того, чтобы утомить читателя, но чтобы просветить его!
Обстановка для обряда отчасти напоминала макет комплекса йоруба, выставленный на протяжении нескольких лет в отделе этнографии Британского музея. Комната ложи была оборудована соответствующими элементами, два из которых (Местные резные указательные палочки. См рисунок) были предоставлены Остином Османом Спейром. Он был рад расстаться с ними, потому что они неизменно наводили на него острую сонливость, которая иногда заканчивалась трансом глубокого сна. Хотя в этом состоянии он неоднократно выполнял экстравагантные рисунки, которые некоторое время спустя оказывали на него и на других весьма неприятное влияние. Но это совсем другая история!
Обрядом руководили два африканца — Муссин, который использовал «мужскую» заостренную палочку и Була, который использовал «женскую» палочку. Изгиб силы между ними был спиралью перед священными изображениями на алтаре, «собранными» таким образом в астральную петлю. Эти два ритуалиста, оба эксперты жезлов, начали свои действия с некоторых весьма сложных начертаний. В некоторых случаях астральные веве (Схемы магических сил сопоставимы с индуистскими янтрами) фактически светились своими соответствующими оттенками, и только дважды служители оставили след на земле — физический аналог соответствующих фигур в порошках неправильно цвета. Когда это случалось, Муссин уничтожал начертанное и начинал снова.
Обязанности жрицы исполняла опытная mamaloi (Адепт в обрядах вуду; женский эквивалент papaloi). Она возвышалась на троне с грацией рыси каракала. Затем служители внесли в комнату ложи ярко окрашенный атуа, украшенный веве, созданного замысловатыми узорами раковин каури. Коробка была глубокой и на её окрашенной крышке были изображены два больших глаза, которые обрамляли пару отверстий, прикрытых решеткой из толстой металлической проволоки. Через эти отверстия иногда интенсивно мерцали языки пламени, выдающие присутствие в коробке Оби или фетиш змеи.
После размещения атуа на алтаре, точно в том месте, где была сформирована астральная петля или дверь, служители ушли. Затем Муссин и Була приготовились к финальному действию палочками, первый искуссно предугадывал каждый маневр, сделанный его партнером. Но одного шага он не ожидал. Mamaloi, как будто загипнотизированная стремительной игрой палочек, раскачивалась на троне, её податливое тело блестело, как эбеновое дерево в свете единственного сферического фонаря, подвешенного над ней, словно полная луна. Она напевала чуть слышно когда палка Булы внезапно улетела по касательной. Она, казалось, вырвалась из его рук, пролетела зигзагами как бумеранг и приземлилась со стуком на атуа. В этот момент крышка со стуком открылась, и полосатая змея скользнула вниз по алтарю и исчезла за ветвями, ограждающими трон. Mamaloi не заметила этого. Она выполняла обряд, как было предписано, и ждала в состоянии сомнамбулической восприимчивости. «Буйная» палочка была ловко поймана Муссином, который швырнул её обратно Буле. Она продолжила свой рисунок, как будто ничего не случилось.
Однако теперь палка вела себя так, словно была проникнута своей собственной чувствительностью и сознанием своей индивидуальности. Это не Була управлял её движениями, а палочка управляла им! Её траектории вычерчивали фантастические веве, которые создали такой мощный комплекс на астральных уровнях, что Муссин стал проявлять признаки тревоги. Он мужественно как фехтовальщик парировал каждый выпад, понимая, что Була уступил контроль над палочкой чужеродным силам и что только mamaloi была в состоянии привести в порядок несбалансированные силы.
В попытке восстановить гармонию, Муссин привел свою палку в соответствие с пространством, ограниченным петлей, (как это должно было быть) установив её перед алтарем. Как только он сделал это, солнечная энергия, которую он представлял, высвободилась в полную силу в той точке алтаря, на котором находилась, пока еще не восприимчивая Луна. Двое из прислужников сбились со сложного ритма барабанов Петро и mamaloi поднялась с торна, и резким властным движением подала Знак Предупреждения.
Любопытная фантастическая атмосфера пронизывала ритуальную комнату. Когда звук барабанов повысился до ожесточенной интенсивности, mamaloi взяла атуа и взглянула внутрь. Она сразу же отпрянула, и сильнейший спазм исказил ее черты. Муссин, зная, что обряд безвозвратно потерпел неудачу, попытался уйти, но силы большие, чем он мог контролировать удержали его на месте. Була все также был рассеян.
Затем фантастические волны энергии начали вытекать из двери, которая еще не была установлена. Это приняло форму бриза, который быстро усилился до сильных порывов ветра. Он поднимался из коробки, которая, как предполагал Муусин, была пустой, но когда Була наклонился для того, чтобы вернуть её на алтарь, что-то металлическое выскользнуло из его внутренности и стукнуло об пол. Когда Муссин поднял это, mamaloi объявила обряд завершенным…
Но это был еще не конец.
Муссин поднял небольшой металлический диск размером около 5 квадратных дюймов. На нем была выгравирована миниатюра, выполненная на эмали, изображающая деревенские строения; это могло быть Гаити, Мадагаскар, даже Луизиана. Деревня являлась частью ночного пейзажа. Полная Луна светила над мангровым болотом в дальнем левом углу картины. Рядом в глубокой тени ютились несколько примитивных жилищ. Двери более богатого жилища были открыты, и тусклое внутреннее освещение отбрасывало слабый луч света на землю, которая лежала за пределами летней веранды, где расплывчатая фигура сидела за небольшим круглым столом.
Рисунок обладал странно убедительным качеством; Он очаровывал, несмотря на его незначительное содержание. Я хорошо помню ощущение тайны, которое он стимулировал в членах Ложи после того, как ритуал был объявлен несостоявшимся. Были заданы вопросы, и выяснилось, что лицо, ответственное за предоставление коробки, содержащей оби (Он, действительно, прибыл с Гаити) не знало, что она содержала что-то еще. Рисунок несколько раз передавался по кругу прежде, чем кто-то сделал удивительное открытие. Не было никакой фигуры, сидящей за круглым столом на веранде! Иллюзия была порождена без сомнения тенью свисающих мангровых ветвей. Тем не менее, все могли поклясться, что человеческая фигура была там. Кроме того над притолокой двери стал четко различим купающийся в желтом свете неопределенный объект. Это могла быть змея или палочка. Никто не мог точно определить это. Тогда кто-то был замечен внутри дома. Через слабо освещенное окно был смутно виден тусклый интерьер и фигура, сидящая перед другим сомнительным объектом, который мог быть мужчиной или женщиной. Судя по его неестественной жесткости, это было какое-то чучело.
Таинственное качество изображения было подчеркнуто позже, когда анонимный гость посетил Ложу с намерением отыскать его, но ему(или ей) не удалось сделать это.
Загадка неизбежно потускнела бы в потоке событий, но Муссин — который знал Гаити и его пути — обеспечил продолжение этой истории, которое оказалось даже более странным.
Муссин обладал всей гордостью его расы, и он считал делом чести не только для себя и своего искусства, но также его родной страны, открыть для себя тайну, скрытую за эмалевым покрытием. Поэтому он тщательно отмечал едва заметные метаморфозы, которые периодически происходили в картине, с того момента, когда с рисунка исчезла летняя веранда и появился другой рисунок и исчез согласно определенным фазам Луны. Также периодические повторялись попытки похитить диск, который, как понял Мусси, каким-то образом нашел свой путь к Оби в атуа. Он запер его в храмовой комнате, волшебным образом защитив печатями и другими устройствами, которые успешно пресекали тайные нападения. Однако, однажды ночью он был разбужен криками, исходящими казалось бы из-за дома. Он занимал большую резиденцию, которая примыкала к большому птичьему вольеру; поэтому он был знаком с шумами, которые вероятно создавали птицы. Но ему потребовалось некоторое время, чтобы осознать, что шумы, пронзительные, хотя и приглушенные, исходили от алтаря, спрятанного в шкафу в храмовой комнате. Открыв двери шкафа, он заметил слабое сияние. Оно уменьшилась, так как поле расширилось. Он взял миниатюру и заметил на ней фантастические изменения. Луна, больше не была полной, а светилась как кроваво-красный серп. «Чучело» в комнате упало вперед, и в области веранды можно было почувствовать, а не увидеть любопытное движение. Темная фигура первоначального изображения теперь снова сидела согнувшись к столу. Затем Муссин заметил серии веве на поверхности стола, в верхней части которого они напоминали полную Луну, что висела над жилищем на прежней композиции картины. Он также понял, что еще один звук, похожий на грохот раздался на кухне.
Луна была полной в ту ночь на самом деле, и Муссин глядя из окна первого этажа без труда заметил, что кто-то пытается пройти через заднюю дверь; не как вор, а по невнимательности. Он помчался вниз, бросив распахнутой дверь, и столкнулся с женщиной, которая с дикими глазами обвинила его в краже души ее любовника!
Ее история, как Муссин, наконец узнал, заключалась в том, что душа мощного человека Обеа была заключена в волшебной картине, которая теперь является единственным хранилищем его жизни, и это абсолютно контролировалось колдуном. Жертва была приведена в состояние зомби, тело которого сидело — если не оживлялось для того, чтобы выполнить волю его тюремщика — перед столом, за котором члены ложи видели его вначале. Снаружи на веранде, колдун управлял своей марионеткой, манипулируя магическим лунным кругом, надписанным веве.
Сложность ситуации выходила за рамки понимания Муссина, ибо он не знал, что гипнотические указатели-палочки были украдены из жилища колдуна и что они были действующей причиной его власти (Спейр тоже понятия не имел об их происхождении. Он получил их в качестве оплаты за одну из его картин от негра, который также не знал об их происхождении).
Фетиш Оби, который сопровождал диск, был безобидной рептилией. Но теперь он больше не был безобидным, так как был загрязнен контактом с духом картинки. Диск и палочки, полученные из одного и того же источника, и змея, — будучи живым воплощением палочки — приобрела потенции офидианского потока, который загипнотизировал любовника женщины. Теперь она обезумела от страха, так как её предупредили, если диск не будет возвращен колдуну, и , и ее любовник умрут. Но ее отчаянная попытка потерпела неудачу, несмотря на готовность Муссина отдать картинку. Она был у него в руках, когда женщину охватил сильный спазм.
Он выронил диск, наблюдая, как темные, змеевидные сущности возникли изо рта женщины и проскользнули через порог.
После вызова скорой помощи и соблюдения всех формальностей, Муссин тщетно пытался найти картину. Позднее он услышал, что женщина умерла до приезда в больницу. Волшебная миниатюра и фантомные Оби никогда не были найдены. Указывающие палочки сохранились, но Муссин не хотел далее иметь с ними дело. Он завещал их Ложе Новой Изиды, где они когда-то являлись частью секретного музея.
