Широкое многообразие проявлений мифов о Дикой Охоте в коллективном сознании европейских народов свидетельствует о чрезвычайно архаичной и глубокой метафизике магико-экстатического транса и смертельной мудрости. Мифы о Дикой Охоте содержат архетипические Мистерии Развоплощения, и великим инициатором здесь является господин Охотник Изначальной Полуночи.
Это Рогатый Хозяин Охоты, который отделяет и вызывает к себе тонкое тело — носитель Двойника — из грубого материального тела. Его рог призывает нас к духу, чтобы слиться с восторженной ордой мертвых, которые располагаются между космическими мирами в мертвой ночи. Дикая Охота во всем разнообразии фольклорных форм представляет собой священную метафору и путь посвящения смерти, экстазис и освобождение души в ночном путешествии к возрождающему эпицентру Преисподней — Аннуину, фейри или Хель.
Как высшая формула Старшего Обряда Колдовства, цикл Дикой Охоты воплощает в себе тайну «движения в ночи», преобразования души от воплощённой материальности к бестелесному видению и духовному полету.
Старый Рогатый как полночный Охотник управляет этим процессом обновления, будучи одновременно и «ножом пути мертвых», и проводником, направляющим в измерения, лежащие за рамками обычного пространственно-временного познания тех, кто призывает его.
Траурная кавалькада Охоты символизирует состояние духовного сознания и переход к изначальному экстазу через смерть обычного понимания тела-эго в трансе. Рогатый является таким образом предвестником смерти и призрачных состояний транса, истинным освободителем души от всех ограничений и индукций в самых диких глубинах и головокружительных высотах мудрости.
Все таинственные состояния и локусы, которые существуют в «промежутках» личности, все едва уловимые места и периоды времени, когда мировой порядок мистически переворачивается и уничтожается, формируют порталы-шлюзы, через которые движется Дикая Охота. Когда старое время распадается, но новое время еще не пришло, в трещине между измерениями появляется Призрачная Толпа, в это время профанное время поглощается в Urzeit (изначальное время) и пустыня до творения побеждает космос в цикле «вечного возвращения».
Таким образом, Гнозис Полуночной Охоты наступает в точный момент полуночи, в котором нет ни прошлого, ни настоящего или будущего — в двенадцать ночи Йоля, которые не принадлежат ни старому году, ни новому, а скорее являются вневременьем и всевременьем, когда мир мистически приостанавливается между временным порядком, как в кельтский Новый год — Samonios/Samhain.
Поэтому внутренние посвящения Дикой Охоты формируют Великую Тайну традиционной теологии ведьм во всей Европе.
В ранних антикварных записях 1668 года Маттиас Преториус описал знания Wilde Heer в Тюрингии этого периода: невидимые армии мертвых душ шествовали над полями, городами и деревнями во время «Святого Рождества», во главе со Старым в его облике Экхарда, «привратника» или хранителя горы Венеры, Саббатического пика ведьм или Hurselberg, из его пещер охота выезжала в мир и возвращалась, вступая в скрытый мир дамы Венеры или Иродиады. Таким образом, Дикий Охотник является также привратником посвящения и хранителем порога первоначального Кургана Иномирья в его наиболее древнем облике.
В Германии Повелитель Wutanes Heer (разъяренная толпа) был верховным магом и восторженным богом смерти Воданом, и рядом с ним ехала Дикая Охотница, которою называли по-разному — Фрау Воде, Фрау Фрай, Фрау Пешта или Хольда. Старые немецкие хронологии, такие как хронология Баден-Вюртемберга 1550 года сохранили записи об огромной процессии разъяренной толпы, которая невидимо путешествовала ночью над городом, сопровождаемая ревом, криками и звоном вибрации.
По большей части Дикая Охота невидима для физических глаз и обычно слышно, как она проходит где-то вверху — те, кто увидит её, оказываются «захвачены» и сметены кавалькадой мертвых. Созерцать Охоту непосредственно — значит умереть для обычного понимания в экстазе провидца, быть увлеченным в состояние Инаковости, которое олицетворяют и открывают для нас Рогатый Хозяин и Дикая Охотница.
У. Келли, описывал в 1863 году еще одну тевтонскую ипостась Дикой Толпы и говорил относительно её хозяина:
«Возвышающийся на своем белом или пятнистом сером коне, Дикий Охотник может всегда быть узнан по широким полями его шляпы, и по его широкой мантии, благодаря которой он прозван Hakelbarend или Hakelberg — это старое слово, означающее владельца мантии. Ухание совы Тутурсел, которая летит перед ним и крик ворона — птиц, обычно священных для Уодена -сопровождает погоню».
В исландской традиции бешеную кавалькаду призраков называют Толпа Йоля, обращаясь к периоду, во время которого она совершает свое циклическое появление при годовом повороте.
В начале XII века ночная охота с черными гончими Дикого Охотника, услышанная в оленьем парке Питерборо, была описана в англосаксонской хронике. Этих встреч с Дикой Охотой особенно страшились, и в самом деле, она демонстрируют некоторые функции, общие с так называемым «похищением инопланетянами» в наши дни, которые представляют технологическую аккультурацию того же самого явления. Те, кто был «взят» Охотой, как говорили, были перенесены на большие расстояния и были найдены впоследствии бледными, сбитыми с толку и запутавшимися.
Старая английская традиция говорит, что те, кто родился в момент полуночи, будут чувствительными к мирам за завесой и будут иметь возможность услышать прохождение Полночной Толпы, будучи избранными по рождению под натальным знаком Охотника.
В Девоншире Черный Хозяин Гончих Желания проходит вдоль некоторых старых дорог и тропинок, через пустоши Дартмура бурными ночами, проносясь по диким пейзажам гранитных вершин и открытого ветрам вереска. Относительно этимологии термина «Желание» применительно к призрачным Гончим, Роберт Хант в его «Популярных романсах Западной Англии» (1881 г.) говорит нам:
«В Девоншире, по сей день, все магические или сверхъестественные отношения идут под общим названием Wishtness».
Он также говорит, что слово «Whist» на диалекте стран запада обозначает что-то грустное и странное — воздушный проход Черного Хозяина и его безголовые призрачные гончие оставили следы по всей гео-мифической топографии, что заметно в таких топонимах, как «Wistman\’s Wood» и «Wishmoor» в Вустершире, области часто отмеченной жутким присутствием Черного Властелина, духа охоты. Гончих Желания Дартмура также называются собаками Yeth (От прото-кельского Yeth — язык) и Собаками Вопля в местной традиции.
К Корнуолле призрачная компания преобразуется в фигуру Дьявола и его Денди Собак. Т. Квиллер Кауч говорит относительно корнуолльского Охотника:
«страшно было смотреть на него, и обычно он имел подобные блюдцам глаза, рога и хвост, представляющие с общего согласия легендарного Дьявола. Он был, конечно, черным и нес в своей руке длинный охотничий шест. Многочисленные своры собак покрывали небольшой участок болота, было видно, что каждая собака фыркала огнем и издавала визг неописуемо страшного тона».
В некоторых записях дьявол ехал на обезглавленном коне и угольно черные Денди Собаки носили рога. Этот довольно сюрреалистический мотив обезглавленности встречается также в легендарном «катафалке смерти» Дарема, появлении обезглавленных лошадей и возницы, который появляется в полночь и проносится в сторону погоста перед близкой смертью.
Дикая Охота как катафалк смерти или черная похоронная карета встречается в ирландских сказках «Coiste Bodkar» или «Глухой репетитор», который перевозит души после смерти в области за пределами этого мира. Этот мотив похоронной Повозки также встречается в бретонских легендах об Анку (Ankou) — скрипящий фургон Короля Мертвых грохочет вдоль определенных духовных путей в ночные часы, останавливаясь перед домами тех, кому суждено умереть и Анку стучит в их двери, чтобы призвать их в свой кортеж.
В средневековой континентальной мифологии и в регионах Великобритании древний король Артур рассматривается как предводитель Охоты, известный во Франции как «Chasse Arthur» или «Преследователь Артур», он забирает души в «Жилище Артура», находящееся в хтоническом северном направлении, и он был многозначительно изображен на мозаичном полу собора в Отранто, выполненном около 1163-65 годов, где он был показан верхом на рогатом козле.
Окрестности Виндзорского леса всегда были территорией старой английской версии Рогатого Мастера — Херна или Храна — миф, о котором Уильям Шекспир упоминает в «Виндзорских насмешницах» — с ветвистыми рогами, держащий рог в своей руке, сидящий верхом на черном коне, Старый Хран, как было сказано материализовывался возле своего священного дуба зимними ночами. Эвфимистически сказка связывает это с тем, что Хран был королевским охотником, который встал на пути оленя, бросившегося на его хозяина, и был смертельно ранен, хозяин спас его, отрезав оленьи рога и привязав их ко лбу Храна.
Этот исчезающий миф также связан с тем, что Охотник повесился на Дубе Херна в Виндзорском лесу, что идентифицирует его как Повешенного Бога, висящего в индоевропейских жертвенных техниках, особенно связанный с Повелителем Страха и магической мудростью.
Дуб Херна давно исчез, но его неземное присутствие все еще ощущается в глубоком лесу. Херн также носит лязгающие цепи, подвешенные возле его лица, символизирующие магическое переплетение (как божество Индии Варуна), и носит лук и стрелы, которые подразумевают его власть предоставить быструю смерть и идеально прямой духовный полет (сравните легенду Abaris Hyperborean). С этим грозным рогатым архетипом якобы столкнулся в дни Генриха VIII Карл Суррей, когда этот дворянин прогуливался в лесу.
В начале XX века Храна иногда замечали в лунные ночи стоящим под тенью его дуба.
Священный Рог Древнего — это знак распада профанного времени, вибрационного резонанса, который отделяет дух от плоти и побуждает душу покинуть границы тела, вовлекая её в восторженное движение потока предков к безграничному расширению сознания — для непосвященных, однако, это означает, смерть или безумие.
В 1964 году член Беркшировской труппы Морриса рассказал Рут Тонг об инциденте, случившемся пару лет назад, когда три подростка дурачились в Виндзорском лесу и один из них, найдя старые рога среди листьев, опрометчиво потрубил в них — это был непродуманный акт, который вызывал Храна и его собак. Три подростка попытались добежать до ближайшей церкви, но одна из смертоносных стрел Охотника пронзила юношу, который подул в рог, и он безжизненный упал на крыльцо. Жертвенный закон Охоты действительно неумолим и безжалостен, Рогатый Бог беспощаден с теми, кто призывает его намеренно или случайно.
В традиции Шропшира образ Рогатого Хозяина объединился с фигурой XI века -Диким Эдриком — историческим героем, который сопротивлялся нормандским завоеваниям, который начал с энергичного восстания от уэльских границ в Херефордшире и закончил грабежом в Шрусбери в 1069 году. За популярным народным героем восстания можно четко обнаружить более древние контуры Древнего Бога, Дикого Охотника, побеждающего рабство пространства, времени и материи и который свергает стандартный порядок в своем призрачном восстании.
Дикого Эдрика и его волшебную жену — Леди Годду, которая является королевой фей и богиней Старого Ремесла в Шропшире, видели охотившимися перед великими войнами и бедствиями, когда многие души должны будут пройти на «другую сторону». Таким образом, Дикая Охота была явлена незадолго до вспышки крымского конфликта около 1853-54 годов, устные показания фактического свидетеля этого самого жуткого предзнаменования приведены в книге Ш.С. Бэрн и Д.Ф. Джексон «Шропширский фольклор» (Лондон 1883 г.). Это отчет женщины, которая возвращалась со своим отцом в Минстерли, когда мимо проезжали Дикий Эдрик и хозяйка Годда:
«… она услышал сильный звук рога. Её отец сказал ей, чтобы она закрыла свое лицо кроме глаз и ни в коем случае ничего не говорила, иначе она может сойти с ума. Тогда они пришли: Дикий Эдрик верхом на белой лошади во главе группы, и леди Годда — его жена, скачущая на полной скорости над холмами».
Эдрик и Годда носили зеленые одежды — волшебный оттенок царства возрождения и слияния земной и духовной среды. Таким образом, они могут рассматриваться как актуализация феерических Rade Elfhame, Хозяина и Хозяйки Старшего Обряда ведьм в его Шропширской версии. Дикая Охота Эдрика и Годды по общему мнению появилась в лето 1939 года, объявляя о вспышке Второй Мировой Войны.
В XII веке в «De Nugis Curialium» Уолтера Мапа, в Херефордширском мифе о короле Херла Раде говорится, что Herlathing вечно блуждает по сумрачной сельской местности. Обманщик Арлекин из ранней европейской драмы происходит от Дикого Охотника «Hellequin», который возглавлял ночной шум, несущийся через области Нормандии и средневековой Франции, и который носил свою черную маску. «Всадник Арлекин», ведущий орды мертвых через небеса и через холмы и долины был замечен в Бонневале в 1091 году. Фигура Арлекина мифо-генетически связанна с огромной тайной и парадоксальным архетипом Плохого Короля.
Грубая Музыка и Быстрая Езда
Великий Рогатый контролирует архаичный английский обычай «грубой музыки», иначе известный как «Быстрая Езда», «Skimmity», или «Skimmington Ride», подражающая вызову Дикой Охоты для наказания и позора лиц в деревенском сообществе за их грехи. Зачастую неуместные браки как таковые считались угрожающими рождаемости в деревне.
Часто «король Грубой Музыки» действовал против виновных во внутренних беспорядках, нытье, прелюбодеянии и избиении супруги, и на сохранившихся гравюрах это смехотворное шествие состоит из буйной компании оленерогих, быкорогих людей с козлиным черепом, поющие или прославляющие Древнего, ударяющие в горшки и кастрюли и дующие в рога с чучелами грешников, усаженными на лошадей, сидящими спина к спине. Эта заслуживающая осуждения практика символизирует Рогатого Мастера Дикой Охоты, это персонификация циклических вспышек беззакония и хаоса, выполнение парадоксальной задачи соблюдения внутреннего и общинного порядка.
В деревнях Дорсета, обряд «Грубой Музыки» предполагал ношение быкорогого «Ooser» — ритуальной маски Древнего, первоначально каждая деревня владела одной маской, но последний «Ooser» был зарегистрирован в начале двадцатого века в Мелбери Осмонд. В Шиллингстоуне в XIX веке «Ooser» доставали во время Рождества когда «Рождественский бык» бродил по улицам, и было принято задабривать его едой и напитками — он воплощал Рогатого Хозяина Дикой Охоты, скачущего верхом в межколендарный период.
В Уилтшире рогатая маска «Быка Юла» называлась «Wooset». В действительности оба термина являются производными от саксонского «Wodwos/ Wudewasa», который означает дикий зеленый дух экстаза пророчества, Зеленого Хозяина леса. Хозяин Wyldefolk появляются в течение двенадцати ночей с Wutanes Heer, пролетая над опустошенным бурей диким лесом из изначальных владений Старого Hornie. «Wooset» или «Ooser» обычно находился под опекой конкретной семьи в округе -сохранившегося древнего жреческого хранителя Старого, избранного священника, или магистра в деревне.
В деревне Хадденхем в первые годы двадцатого века почитаемый рог «Грубой Музыки», отлитый из меди, висел на стене одной из усадеб, к нему обращались всякий раз, когда это было необходимо, и его громоподобный рев, раскалывающий ночь, утверждал проявление Рогатого на материальном плане. Этот Рог был земным символом охоты Древних Рогатых Богов, чей зов извлекает призраков из тела и объединяет кавалькаду духов в движении вперед. Изогнутый ритуальный рог призывает Дикую Охоту и её Хозяина проявиться.
Интересный вариант таких церемоний Дикой Охоты и изгоняюще-наказывающих обрядов заключен в «Оленьей Охоте», принятой в северном Девоне в XIX веке: там оленем был человек, который брал на себя роль некоторого местного злоумышленника и на него охотились через поля и леса группа мужчин, представляющие «собак».
Когда «Олень» был пойман, его ритуально «убивали» — разрезался заполненный кровью пузырь, который он нес, как акт отголосков древних жертв, предлагаемых Рогатому Хозяину.
Как магический обряд против врагов, браконьерами в лесу Рокингем в год 1255 использовался «шест». Лесники, которые охраняли королевские охотничьи угодья, были в ярости, когда они обнаружили рогатую голову оленя, установленную на шесте, сориентированную на Юг, с открытой распорками пастью. Это был жест недовольства властями, как выражение «большого презрения» в адрес самого короля.
Мы должны интерпретировать это как подрывной жест поднятия Шеста или Рогатого Образца Беззакония против силы закона, гражданского и церковного. Это был призыв, обращенный к Древнему, чтобы он устранил всю несправедливость и оказал помощь его народу против жадности, насилия и угнетения.
Таким образом, простолюдины средневековья вызывали Великого Рогатого для наказания и изменения внутренних, общественных, политических злоупотреблений и подлости и свержения всего, что лишает свободы и хорошей жизни людей и землю. В церемонии «Дикой езды» заключается по существу экстра-социальная мощность Старого Хорна, которая призвана изгнать, повергнуть и победить антисоциальное, будь это крестьянин, священник или король. Для Рогатого Древнего в его диком величии отступают все ограничения и в страхе перед его появлением, растворяются иллюзорные законы светского мира.
В деревне Бротон в Нордгемптоншире не задолго до дня Святого Андрея (11 декабря по старому летоисчислению) по сей день можно услышать бунтарскую «Tin Can Band». Традиционная «Ran-Tan Band», которая после носителей шеста представляет элементное восстание ночной бури и хаоса, характеризующее проход Дикой Охоты, поднимая богохульный шквал своими металлическими ударными инструментами в темноте ночи. Ритуал «Дикой Езды» обычно повторяется в течение трех ночей, служит для того, чтобы полностью подтвердить это магическое намерение.
Психотопография Древней Охоты
Воздушная охота с гончими и невидимый полет Дикой Охоты по ночному миру обычно следуют определенными маршрутами, путями сверхъестественного движения, которые отражены в соединительных линиях на материальном ландшафте. Движение души предков через онерическую топографию в потустороннем путешествии можно различить в загадочных рядах тропинок на физической местности. Эти духовные дороги проходят от межкосмических точек доступа, пересечений и шлюзов. Такие локусы — это насыпи курганов, дольмены, захоронения и мегалиты, которые стоят в центре мистического мироздания, где можно достичь прорыва между измерениями. Таким образом, освященные тропы Дикого Охотника отмечают линии его циклических появлений и действительно являются «проходами между мирами».
Саксонские племена называли такие ритуальные дороги «Deada — Waeg» или «Путь Мертвых», в конечном итоге они превратились в «Церковные пути» старой Англии, вдоль которых погребальные кортежи двигались на погост. Есть некоторые свидетельства того, что наземные «Пути Мертвых» отражают небесную тропу души, блестящую гладь Млечного Пути, который эстонцы знали как «Путь Души» и который в Финляндии называли «Путем Птицы».
Эта гипотеза может быть подтверждена тем фактом, что древний саксонский термин для Млечного Пути — «Wodens-Waeg», также обозначает пути, принятые Wutanes Heer по всей земле. Как Путь Птицы в финно-угорских звездных знаниях, мы могли бы отметить, что среди финнов Волги Млечный Путь, как говорили, очерчивал пути, принятые мигрирующими гусями по небу — гусь, являясь орнитоморфической формой, преимущественно считался ночной странствующей душой во многих европейских традициях (таких как уэльские сказки о «Гончих Аннуина»). Связь между ночными полетами птиц и психоморфической Смертельной Охотой также продолжается в старой традиции Ланкашира — «Семь Свистунов», появление которых часто предвещает несчастья.
В самых отдаленных слоях индоевропейских знаний, первоначально передаваемой устно индийской «Ригведой» мы находим ссылку на погребальные пути Ямы, (иранский Yama Xsaeta). Царь потустороннего мира (Ямалока) и повелитель мёртвых, который был первым исследователем в сферах за пределами. Родовые предки (Питри) двигались вдоль этих маршрутов на их пути к раю Ямы:
«Идите, идите по тем древним путям, по которым прошли наши отцы за пределы: там вы должны увидеть двух королей, Яму и Варуну, радующихся жертвенному напитку».
В фольклоре западных стран мы находим понятие «Шагов» (Trod), по зеленому пути, вдоль которого двигаются фейри в точках четырех четвертей года (пороговая брешь промежутка между временами года). Фейри Раде можно рассматривать как поток неземного света, плывущего вдоль Шагов в эти времена. Если попадешь на путь, когда они парят над ним, это всегда приводит к тому, что человек захватывается, «вытягивается» из себя и присоединяется к призрачной толпе.
Это старый мотив Фейри Раде, которое в средневековых легендах возглавляли Рогатый Бог, как король фейри Орфео и Богиня фейри, королева Меродис (Херодис).
В Ирландии мы находим идею «Путей Фейри» и рассказы о том, как жилища, возведенные на пути «Скрытого народа» периодически были обеспокоены тревожным появлением «Воинства мира» через стены дома. У.И Эванс-Венц, писал в 1911 году, упоминая, что волшебные существа из Албании, называемые «Те, кто снаружи» или «Из вне» также имели: «свои собственные специфические пути продвижения и отступления, и тот, кто нарушает их, получает поражение и заболевает».
Он также добавляет:
«Молодые люди, которые соблазнились танцем в их хороводе, впоследствии чахнут и умирают, и, по-видимому, становятся одними из «Тех, кто вовне».
В Дании роковые явления «Короля Охоты Вольмера» согласно Жаклин Симпсон встречаются в специфические сезоны, и слышатся как: «свист и рев в небе… Точно так же, как когда охота мчится через леса и поля, со звуками рогов, лаем гончих собак, дико скачущими охотниками».
Маршрут «Короля Охоты Вольмера» снова и снова проходит через определенные здания. Крыша дома в Херлуфшорм, как было сказано, рухнула в середину из-за регулярного прохода Охоты поверху.
Симпсон в ее «Скандинавских сказках» (1988 г.) говорит что:
«… есть некоторые фермы, через которые регулярно проходит его курс, из одних ворот в другие и,…люди оставляют время от времени ворота открытыми, на случай, если он придет».
В связи с таким призрачным расположением потока душ, викторианский ученый У. Келли написал, что:
Дома и амбары, в которых есть две или три двери напротив друг друга очень вероятно являются транспортными магистралями «Дикой Охоты».
Эти гео-мифические фрагменты предоставляют все точки к древнему пониманию линейного движения духов и «мертво-прямого» пути Духа-Охотника и его призрачной компании. Во многих регионах те, кто сталкиваются с Дикой Охотой вблизи, или на дороге предков, должны броситься лицом вниз на землю, или же обхватить дерево, чтобы не быть «взятым». В качестве альтернативы некоторые немецкие источники советуют спрятаться под нечетное количество досок, семь, девять или одиннадцать.
Мы могли бы связать эти исчезающие фольклорные пережитки с линейными траекториями полета так называемых НЛО, которые представляются полиморфными сознательными световыми сущностями, время от времени появляющимися между плоскостей измерений, и временами воспринимаемые некоторыми людьми. Весь сценарий «похищения инопланетянами» также был связан со старым образцом сверхъестественного путешествия, которое переживали некоторые люди, когда они были захвачены Дикой Охотой и перенеслись по воздуху на сотни миль.
Эти события и мифические темы в действительности похоже описывают тонкие и глубокие взаимодействия между человеческой психикой и неорганической средой, происходящие в определенных местах и времени, ведущие к спонтанным шаманским видениям, «полетам души» и глубокому уровню перцептивных сдвигов у особенных людей. Это положение закреплено в традиционных знаниях «точек» стимулирования сознания и «путей» мифологических пейзажей в психотопографии Европы и в других странах.
Аналогичные точки и пути пейзажа вероятно фигурируют в отчетах ночных обществ колдунов на Гаити — «Красные секты», Бизанго, Makandal, Вольтижёры (Leapers) и VIenbendeng (кровь, боль, экскременты), которые путешествуют в ночи как оборотни и могут принимать формы коз или петухов. Организованные в полувоенные «колонны», эти вудуисткие культисты идут через тьму, одетые в белые и алые облачения, увенчанные металлическими рогами, они несут свечи и щелкают кнутами в такт движений.
В этой манере «колоны» путешествуют по кладбищам и перекресткам (перекресток -высшая точка пересечения между мирами) чтобы праздновать обряды хтонических Лоа (Lwa), Метра Каррефура (Maitre Carrefour) и Барона Самеди. Этих «колон» сильно боялись, так как те, кто случайно сталкиваются с ними в ночное время, должны присоединиться к группе или будут убиты на месте.
Альфред Метро связывает весьма своеобразный гаитянский эквивалент экипажа смерти или Ankou, о котором он услышал в Марбелье; люди шептали, что колдуны в масках ездили ночью на машине со странными синими лучами, сияющими от фар «Motor-Zobop», которые похищают людей и таинственно исчезают под покровом темноты.
В этих гаитянских примерах можно увидеть основные лейтмотивы Дикой Охоты -путешествия ночью, автомобиль мертвых душ, рогатые маски, превращение в животных и путешествия духа на перекресток и «место мертвых» по определенным маршрутам.
Схожесть с европейскими обрядами Дикой Охоты и ведьмиными группами очень близка и универсальность темы реальна на межкультурном уровне, как коллективное психическое наследие человечества.
