«Здравствуйте, Наталья Ивановна, пишет Вам много раз судимый человек, про таких, как я, говорят — зэк. Сейчас я тяжело болен и сам понимаю, что месяцы и дни моей жизни сочтены. Я плохо прожил жизнь, но пока был молод и здоров, никогда об этом не думал. Всех всегда винил в своих грехах. Первый раз сел по малолетке. В колонии многому научился, это и повлияло на мою дальнейшую жизнь. Грабил, пил, бил, убивал, и потому большая часть моей жизни прошла в не воле. Это я пишу не потому, что давлю на жалость, нет, я ведь понимаю, что во всем виноват сам. Просто раньше казалось, что жизнь долгая, а она оказалась короткой, пролетела, как один день. Случайно увидел Вашу книгу и прочитал. А потом будто засосало, стал везде искать Ваши книги и читать. Вы должны знать, что я пришел к Богу только благодаря Вашим книгам, вот прочел их и поверил в Христа. А ведь и до этого были же всякие случайные разговоры, и даже в тюрьме у нас был свой батюшка, но только вот его слова не дошли до моего сознания так, как Ваши. Всю свою жизнь в памяти переворошил, каждый день вспомнил и ужаснулся. Получается, что прожил я свою жизнь зазря. Профукал ее, и ничего уже с этим не поделать. Мать жалко, сколько она слез тогда пролила, умирала, а я в это время сидел, и ее хоронили чужие люди. Вот где боль, вот где страдания. Ненавижу себя! Если бы мне Ваши книги попались раньше, разве б я так прожил?
И еще. Наталья Ивановна, мучаюсь я одной мыслью, что умру и никто не помолится за меня, а ведь я в аду буду. Страшно, но даже, наверное, не мук адовых я боюсь, а того, что так поздно пришел к Богу, он ведь не простит меня такого. Нет мне прощения. Хочу Вам сказать — я раскаялся. Раскаялся искренне, не за страх, а за совесть. Все время шепчу: люди добрые, простите меня, дурака, что творил такое. Прости, Господи, если сможешь! Прошу, и не верится, что он простит, поздно уже, наверное, я прошу.
Наталья Ивановна, можно я поклонюсь Вам как матери, помолитесь за меня. Звать меня Николаем и спасибо Вам за то, что Вы осветили мне путь к Богу, даже пусть и поздно. Прощайте, матушка, прощайте!»
Драгоценные мои, никогда не нужно отчаиваться. Отчаянье есть невысказанное вслух неверие в милосердие Бога. Господь прежде всего для нас любящий Отец, а уже потом только справедливый судья, ведь и ваши земные родители порой замечают ваши плохие проступки и наказывают вас, чтобы вы и впредь не совершили того, что может вам навредить, сломать вашу жизнь. Не от злобы и ненависти даются нам от матери и отца наказания, а для нашей же пользы. Зато как же безмерно радуется родитель, видя прилежание своего дитя, как гордятся своим чадом мать и отец. Не зря, видно, старики говорят: «Мать может дитя за провинность шлепнуть и наказать, но коснись беда, она не задумываясь отдаст жизнь за своего ребенка!» Вот послушайте одну библейскую притчу.
Умер один пьяница, и по его грехам душа его должна была отправиться в ад, но в ад не хотелось. Решил этот бражник (пьяница) попытаться пройти в рай. Когда он подошел к райским вратам, то увидел возле них апостола Петра с ключами от ворот рая.
— Сюда тебе нельзя, — сказал Петр.
— Вот мне нельзя, а ведь ты—то тоже грешник. Читал я в святых книгах, как ты от Христа отрекся, предал его, а теперь вот стоишь тут да райскими вратами распоряжаешься!
Петр задумался, слова—то вроде справедливые, не знает, как ему быть, и позвал он на помощь Давида—псалмопевца.
Давил пришел и говорит:
— Бражникам в рай нельзя!
— А блудникам и убийцам можно? — спросил его бражник. — Ты ведь, Давид, взял себе чужую жену, да еще и ее мужа убил, а теперь здесь, в раю!
Петр и Давид позвали на помощь Моисея—законодателя. Тот пришел и тоже повторил их слова:
— Пьяницам в раю не место.
Услыхав слова Моисея, разобиженный от их упорства бражник сказал:
— Ты, Моисей, египтянина убил, в песок закопал, а потом закон написал — не убей, и тоже в рай попал. Почему же тогда и мне нельзя?
Призвали тогда Ноя, он по древности старше их, может, он убедит бражника. Увидев Ноя, тот радостно воскликнул:
— Вот наш человек, этот тоже был бражник!
Дорогие мои, эта притча говорит не о том, как нам надо разговаривать у ворот рая, а о том, что любой совершенный человеком грех может быть прощен Господом, если человек истинно раскаялся в нем. Ибо Господь сказал: «Покаявшемуся — да простится!»
Истинная вера
С того самого дня, о котором я хочу рассказать вам, прошло много десятилетий. В то время я была почти ребенком, но поскольку я всегда имела очень цепкую память, то помню этот день, как будто это было вчера. Однажды глубокой осенью, уже поздно вечером, к моей бабушке пришел мужчина, с виду обычный человек. Одет он был в просторную рабочую куртку, в кирзовых сапогах, а на голове его была большая черная кепка, низко надвинутая на глаза.
Убедившись, что в доме, кроме нас с бабушкой, никого нет, он скинул с себя рабочую куртку, под которой оказался очень красивый френч военного образца, из добротной дорогой ткани, с множеством блестящих пуговиц, от которых я не могла оторвать свой взгляд. Я посмотрела на бабушку, чтобы понять, узнала она его или нет, ведь перед нами сидел человек, имеющий высокое политическое место в Советском Союзе — его нельзя было не узнать, так как его портреты печатались в то время во всех газетах.
Мужчина откашлялся и произнес:
— Могу я попросить убрать ребенка из комнаты?
— Нет, — ответила бабушка, — она должна всегда быть со мной. Если вы приехали ко мне, то вы знаете, что такие люди, как мы растим себе замену. Она должна знать все то, что знаю я, иначе ее знания будут пусты.
Слова моей бабушки, по—моему, нисколько его не огорчили, он равнодушно на меня глянул и принялся говорить:
— Мы хорошо информированы про ваши знания, и я думаю, подобные знания нужны. Слово «колдуны» мне не очень нравится, я предпочитаю таких людей называть кудесниками. Правда, так лучше звучит? — и засмеялся. Немного помолчав, он продолжил: — Я достаточно хорошо изучил некоторые моменты истории, у меня есть такая возможность — очень старые собрания кремлевских книг. Я читал много о первых правителях Руси, и не секрет, что при каждом таком правителе был свой астролог и колдун. — Тут он засмеялся и добавил: — Кудесник. Я также читал, что и Борис Годунов, призвав к себе чародеев, сказал, что он будет рад надеть корону, хотя бы на семь дней, и тогда кудесники ему пообещали, что на его голове корона будет семь лет, так потом оно и было. У меня к тебе, женщина, есть одно дело, и ты своими молитвами мне должна помочь…
Тут этот человек стал излагать то, о чем я не должна здесь писать, но, когда он замолчал, бабушка произнесла:
— Сперва скажи мне, истинно ли ты верующий человек, и так ли ты это хочешь ради людей или же только из—за славы?
Я видела, что этот вопрос моей бабушки этому человеку не понравился. Лицо его насупилось, он сдвинул брови и почти грубо сказал:
— Я не знаю, что для тебя истинная вера, я верю только в коммунизм. Чтобы я понял, чего ты добиваешься от меня этим вопросом, ответь сама — что в твоем понимании есть вера?
Переведя с его лица взгляд на бабушку, я узнала столь мне знакомое выражение ее лица, когда она думала или говорила о Боге:
— Вера — это то, из—за чего все еще держится мир. Вера — это те истовые от сердца молитвы, по которым закончилась война. Истинно верующий и любящий Бога презирает славу, богатство и утехи мира считает за ничто. Истинная вера настолько сильна, что способна привести людей ту да, куда их невозможно загнать хлыстом, а они идут добровольно. Проси Всевышнего быть всегда с тобой, и Он будет страдать с тобой вместе в твоих страданиях. Только в истинной вере ты обретешь блаженство. Ты вот сейчас просишь меня исполнить твою мечту, а в голосе твоем затаенная угроза. Так я скажу тебе: творя земной суд, бойся суда Божьего, особенно если ты грозишь сгубить истинно верующие сердца. Я смотрю на тебя сейчас и говорю тебе словами, вложенными мне в уши и уста: мне ведомо, что написано на скрижалях твоей судьбы. То, что ты сейчас просишь, недолго будет в твоих руках, они скоро будут хладными и бессильными. И это так же точно, как то, что ты сегодня ехал в целом вагоне один, не считая присутствия охраны. Сиденье, на котором ты ехал ко мне, было из красного бархата, и тем же бархатом будет оббит твой гроб. Когда ты уйдешь от меня и будешь пользоваться благами, которые ты попросил, не забывай моих слов, повернись лицом к истинной вере, так как только вера может спасти любого человека.
