Кеннет Грант: Гамалиэль дневник вампира

Когда вы создаете фантомов для себя, вы направляете вампиров в мир и вы должны питать этих детей добровольного кошмара кровью, жизнью, интеллектом и рассудком, не надеясь когда-нибудь их удовлетворить. Элифас Леви в переводе Алистера Кроули

Предисловие редактора

Представленный здесь дневник являет собой отчет о регрессе. Он вышел из-под пера женщины — Вилмы З — которая стремилась вызвать Высшего Духа до тех пор, пока дефект в ее работах не высвободил противоположность того, к чему она стремилась.

«Чем больше высота, тем больше падение» — этот принцип кажется здесь особенно актуальным. Здесь становится ясно, что усилия по достижению состояния божественности — редкого и трудно достижимого — могут привести к ужасному возвращению к атавизмам, предшествовавшим этапам человеческого сознания. Дневник начинается с того момента, когда Вилма уже находится на пути вниз. Несмотря на то, что её опыт уникален в том виде, в каком он здесь показан, он может настигнуть любого, кто проводит эксперименты в духовной алхимии, если для него не доступно инициатическое руководство. Как результат может возникнуть конфликт между Волей и Воображением. В данном случае, воображение поражает волю и возвращает экспериментатора к прошлому, с которым он не в состоянии должным образом бороться.

Единственное указание на имя ведущего дневник появляется на первой и единственной сохранившейся странице письма, адресованного предположительно ей и находящейся между страницами дневника. Этот фрагмент появляется в надлежащее время.

Мы ничего не знаем о ее семье или начале жизни за исключением одной записи — от 23 сентября — которая может предоставлять один из возможных ключей к ее разрушению.

В течение короткого периода времени, охватываемого записями, Вилма гостила в старом и заброшенном отеле в компании неподходящей друг другу пары — мистера и миссис М. — и мальчика, который занимал комнату над ее собственной. Вилма жила в этом доме по совету после тяжелой и изнурительной болезни. Единственные люди, с которыми она регулярно встречалась помимо жильцов дома, были отец уже упомянутого мальчика, молодая женщина — подруга миссис М. и несколько других людей, в ее редких поездках в ближайший большой город, из которых, она неизменно возвращалась в состоянии отвлечения или раскаяния в том, что её воля сдалась перед некоторыми подавляющими силами, на которые она ссылается как на «Них», или «Они».

Эти редкие упоминания, кажется, указывают на связь с определенными чужеродными сущностями не человеческого происхождения, и почти наверняка недостойными человека, которые не дают покоя своим неопределенным присутствием в некоторых из ее более экстремальных поездок. Она называет эти сущности «Клифот».

Оригинальный дневник был написан на японском пергаменте и на его желтоватого оттенка обложке было выведено выцветшими розовато- лиловыми буквами, одно слово ГАМАЛИЭЛЬ которое является древним халдейским словом, обозначающим, последовательность клифот, «Непристойных», которая символизировалась в бестиарии оккультизма ослом, и темной стороной Луны.

Луна связана с кровью — основой материализации духов, а также физического воплощения. Она также является одним из основных ингредиентов в том, что обычно известно как «черная магия», многие неясные аспекты которой раскрываются в этом дневнике в откровенном признании вампира. Сегодня стало привычным рассматривать колдовство, волшебство и большинство других формы оккультной деятельности, как детские, хотя не всегда безобидные проявления суеверия, которые больше не развлекают цивилизованное человечество. Но истинная сущность колдовства и вампиризма в частности относится к уровням более глубоким, чем обычно подозревается. Публикация дневника Вилмы может дать представление, по крайней мере, о некоторых из этих уровней и таким образом помочь дальнейшему изучению некоторых любопытных и тревожных заболеваний разума и духа, которое массово проявляется в нашем современном мире.

Алтарь Лама, Стеффи Грант

Дневник

9 Сентября

Я редко чувствовала себя так хорошо, как сегодня. Болезнь, как мне кажется, утихла и боли исчезли. Я хорошо поспала после лёгкого обеда, а затем гуляла в сумерках и чувствовала биение земли: яркое, напряженное, мощное, словно не желающее уступить свою уходящую жизнь кроваво красному диску, сияющему в бесцветном тумане.

Миссис М. приготовила для меня восхитительный чай, и я с нетерпением ожидала провести тихий вечер с ними обоими, но г-н М. был нездоров, поэтому они рано удалились.

Одна! Сидящая у открытого окна. Я люблю холодный и пронизывающий ветер. Небольшой туман затянул сад, заглушенный отвратительными сорняками, которые при свете дня душат все, что цветет вокруг них.

Глубокий покой нисходит на дом в этот час. Поразительно, только девять часов. Ветер вдруг стихает, и непроницаемое молчание падает как пыль на согбенное, разваливающееся чудовище, которым является старый дом. Я знаю, что он все время бодрствует из-за его мерцающих окон. Даже окна госпожи и господина М. зажжены; и мальчик…, он никогда не спит, и он тоже смотрит!

Толстое вялое лицо, словно кислое печенье с глазами из горькой черной смородины и сырой листвой волос. Я могу почти чувствовать его липкие руки, как туман на моем челе. Его жабьи глаза смотрят, и бесконечная хитрость искажает его черты. Его лицо напоминает искривленную поверхность старой двери — покоробившаяся древесина, стертая табличка, частично сломанный дверной молоток.

И сейчас устойчивый сквозняк дует внутрь, не из открытого окна, но из беспокойного, бушующего сердца этого древнего узловатого дома. Мне не нравится этот сквозняк, предвещающий болезнь; он предвещает боль и стенания. Но что с этим делать? Я свободна, я здорова, я счастлива. Счастлива? Как я могу написать это слово!

11 Сентября

День абсолютной вялости. Прежде чем я начала эту страницу я разорвала бред, вызванный вчерашним безумием. Я сожгла страницы. Как действительно я могла написать это? Г-н М. и мальчик, оба косо посмотрели на меня, когда я шла вверх по лестнице в этот вечер. Выражение их лиц говорило, что они читали эти отвратительные стихи. Но это невозможно. Какая глупость предполагать, что кто-нибудь может получить доступ к моему мозгу, моему разуму, или какому-либо движению, как можно было выхватить из ада такие гнусные злодеяния. Но теперь я спокойна. Я оденусь и пойду прогуляться по темной аллее, и буду слушать созданий ночи.

Раньше я слышала музыку. Я думаю, что она доносилась из спальни миссис М.; тяжелая, монотонная, земная музыка, но странно приторная. Музыка людей для меня является проклятием; музыка птиц — да!; диких зверей — еще больше — но эту комичную напыщенность я не могу ценить.

У меня была беспокойная ночь, и я приняла одну шестую часть гранулы (Ссылка на препарат, который она привыкла принимать (ред.)) в 4 часа утра. Мгновенное облегчение, но я не могу вспомнить какие-либо подробности ярких снов. Я проснулась дрожащая и с отвратительными свежими рифмами в моей голове.

Вдруг стало невыносимо холодно; действительно слишком холодно, чтобы оставлять и дальше открытым окно. Но я наивно думаю, что, сидя здесь, тени улетят от меня и затеряются в кружащемся сквозняке снаружи. Снаружи! Но сейчас — почти все — приходит внутрь!

Мои глаза устали, и я нахожу почти невозможным записать эти немногие впечатления.

Они спросили меня, почему я предпочитаю ужинать здесь, в моей комнате; но я должна идти вниз и сидеть с ними, даже если только для того, чтобы слышать их жесткие и скрежещущие голоса, прежде чем я, наконец, удалюсь и постараюсь уснуть.

Когда я открыла этот дневник вечером, я была раздражена гладкой ровной обложкой. На этом идиотски пустом месте должно быть что-то написано; даже слово дневник бы более терпимо, чем эта пустота. Если бы я была в Лондоне, я бы могла взять его к… O, Боже! Пусть все это больше не повторяется! Лондон, Париж, Нью-Йорк, Пекин! Каждый из этих городов такой же, как и другие. Это может быть Сибирь или Монголия; я не знаю, каким холодным и одиноким местом это может быть. Оно одно и то же. Кто-то везде носит свой разум; кто-то никак не может найти душу, исключая зияющую пустоту обложки этой книги, являющейся картой моей души. Но я нахожу удовольствие в изливании моей крови на эти холодные страницы. Я предполагаю, они после этого будут где-то долго жить…

Кто меня похоронит? Я часто думала, что И. приедет из … Где же он? И., приди в это богом забытое место, чтобы похоронить меня! Я уже похоронена, и этот старинный дом является одним из тех гигантских саркофагов, тех старых хищников, которые обнажают скелет и оставляют отбеленные чистые сверкающие лезвия костей в ночи. Несмотря на это старый дом привлекателен своими червоточинами.

Я помню фрагмент моего сна: хочу облачить дом тканью; моя шляпа изогнутый дымоход; мои глаза закопченные окна; мои губы фронтоны; на обугленном склепе-доме висят летучие мыши — зубы… тьфу! Если я посмотрю в зеркало, увижу ли я столь ужасное изображение? Нет. Зеркало скажет, что я прекрасна… Гнусная вуаль.

16 Сентября

«Время не оставляет на вечности никакой метки». Я проснулась с этими словами на губах; единственный оракул, который казалось бы, ночью не имеет отдыха. Я попыталась сказать себе, что любой беспорядок, в который я попадаю — есть Вечность, в которой находится его разгадка. Но так ли это?

Чувство оптимизма предполагает улучшение моего физического здоровья. Если бы только мой разум был таким же легким, как ощущает себя тело! Несмотря на это я чувствую желание одеться и пройтись…

Я, кажется, не всегда понимаю, где я и кто я. Это не Париж; не Лондон; и я не в состоянии наложить на лицо макияж и танцевать, потому что макияж превращается в дьявольскую мазню, и танец становится джигой упыря.

Кажется, нет другого выбора, кроме как успокоиться и изучить аспекты неба для предстоящего Лунного Ритуала, который я должна выполнить в соответствии с древними законами. Я совсем не знаю, как это сделать, но так или иначе, я это сделаю. Возможно, я совершу путешествие завтра ночью и скажу М., что не вернусь обратно до следующего дня. Они подозрительны но готовы притворяться, что все будет хорошо. Тем не менее, я должна пополнить свою недостающую энергию необходимым питанием, и если я не переломлю эту Луну, расплатой может стать ад.

Позже: Я собрала мои книги и статьи, но не могу заставить себя изучать их. Хорошо, пойду прогуляться, чтобы проветрить мозг и привести разум в необходимое состояние.

Бледный туман покрывал сад в течение нескольких дней и маловероятно, что в ближайшее время он развеется. Ледяные испарения цепляются ко всему не только снаружи, но также пронизывают внутренности дома. Г-н M. до сих пор плохо себя чувствует и в эти последние несколько дней я никого не видела. Я устала есть в этой комнате изо дня в день, в то время как этот слабоумный мальчик мрачно слоняется вокруг. Он, кажется, изо всех сил хочет что-то сообщить. Он нуждается в своего рода компаньоне, которому мог бы передать часть бесконечных часов темноты и мрака. Он надеется, что это буду я? Смешная перспектива! М., как представляется, не видят в нем ничего плохого; или же они просто игнорируют его страдания?

Я гуляла в лесу около восьми часов; теперь полдесятого и я сижу на моем обычном месте у открытого окна. Мое предпочтение свежего воздуха является недавним, но моя выносливость к такому холоду, безусловно, означает, что я нахожусь в хорошей физической форме!

Тщательно анализируя этот вопрос, я обнаружила причину держать открытыми окна. Это потому что я думаю, что внутри холоднее, чем снаружи. Это явно абсурдно, поскольку электрокамин горел в течение почти трех дней. Тем не менее, несомненно, есть часть комнаты, в которой присутствует необъяснимый замораживающий холод. Это не просто сквозняк, но устойчивый поток ледяного воздуха. Он начинается у подножия кровати и вьется вокруг по кривой к середине двери. Когда я открываю дверь и делаю шаг на лестничную площадку снаружи, он прекращается; на лестничной площадке, по сути, было тесно и душно в последнее время; я заметила это особенно последний раз, когда шла к своей комнате.

Остаток вечера я потратила на подготовку к Лунному Ритуалу.

23 Сентября

Обряд не был выполнен, и моя авантюра была прервана внезапным рецидивом, который заставил меня снова лечь в постель на следующий день после предыдущей записи. Я немилосердно лечила себя, начиная с 18- го числа, и с тех пор едва ли были моменты бодрствования. Я говорю моменты бодрствования, но должна сказать моменты нормального бодрствования, поскольку я находилась в более или менее непрерывном сне с начала приступа в моей кровати. Это, несомненно, спасло меня от неприятного физического дискомфорта. Тем не менее, в начале прошлой ночи меня охватил кошмар, и я проснулась в холодном поту, испуганная и зовущая на помощь. Я не буду снова к нему возвращаться, но я напомню сон, который ему предшествовал.

Я снова в школе; это был мой последний урок. Я помню дорогу домой; она появилась ярко и точно: деревья, изгородь и изгиб дороги прямо перед домом моих родителей в Хоуве. Г-н Ф. нависает над своими воротами, глубоко погруженный в разговор с кем-то, кого я не помню. По мере раскрытия сна я ощущала ужас, который должен был случиться; и по мере того, как перед моим взором разворачивались эпизоды, даже, как они разворачивались за многие прошлые годы, я снова ощутила одурманивающую панику, обрушившуюся на меня, парализующую все мое существо.

Когда я подошла ближе, господин Ф. его знакомый отступили и исчезли из поля зрения. Железные ворота шумно распахнулась, и г-н Ф. с улыбкой поманил меня в темную и зловонную прихожую. Я снова увидела викторианские гравюры, глазированные горшки с искусственными цветами, статуэтки Христа, которые были подарены набожным другом миссис Ф. в тщетной надежде, что они поспособствуют принятию ими католической веры. Большая Библия лежала на столе холла; даже торговцы могли увидеть, какими хорошими людьми были Ф.

Г-н Ф. покровительственно болтал со мной минуту или две, и потом украдкой взглянул в гостиную. Там никого не было. Его улыбка стала фальшивой. Он неудержимо трясся и его голос — обычно высокий и плавный — стал низким и хриплым. Затем он закрыл входную дверь. Я помню, как подавляя крик, говорю ему, что меня ожидают домой на ужин; что мой опекун будет сердиться, если я опоздаю. Г-н Ф. улыбнулся кислой болезненной лицемерной улыбкой. Он взял меня за руку, и мы сели на нижней ступеньке винтовой лестницы.

Потом начался кошмар. Это была точная копия события, которое произошло когда-то на самом деле. Я помню, как шаталась на ногах, когда он схватился за меня с бешеным волнением. Он схватил что-то еще, но мое видение было размыто густым и душным туманом. Там я соприкоснулась с ужасом, который скользил и бился в моих руках. Потом я увидела спальню миссис Ф.: молитвенники, еженедельный вестник, выпускаемый протестантской миссией, засушенные цветы, листья почти черные…

За этим калейдоскопом воспоминаний последовала полная амнезия. Я была в забытьи, пока не проснулась, обнаружив себя лежащей на моей кровати, моё тело горело, мой разум был измотан, мои руки покалывали, обожженные безымянным ужасом.

Эти дни, кажется, минули так давно. Однако кошмар был для меня полезен, поскольку он показал мне, кто на самом деле отвечает за мое нынешнее состояние. Я была не совсем честна перед собой. Это я подала идею г-ну Ф.; это я умудрилась возвращаться из школы этой обходной дорогой — это был не самый короткий путь. И именно я, неделей раньше видела сны, за которые мне было так стыдно, что я даже не смела уснуть весь остаток ночи. Поэтому, косвенным образом, я способствовала возникновению ситуации, которая оказалась роковой для меня и роковой для г-на Ф., который в результате был убит моим опекуном. Я очень рада, теперь, что против него не было найдено никаких положительных доказательств.

Именно из-за таких снов я была вынуждена вести жизнь, которую я выбрала позже. Было время, когда я отказывалась это признать, но это правда.

24 Сентября

Лихорадочная и бессонная ночь. Я не могу с этим справиться. Кошмар скрывает что-то еще более глубокое. Я не могу многого понять и усилия понять, делают меня больной. Мой разум содрогается под влиянием воспоминаний и чувственных галлюцинаций.

26 Сентября

Я достаточно хорошо себя чувствовала, чтобы утром пойти вниз на завтрак. Г-н М., кажется, чувствует себя лучше; его жена ожидает сегодня днем подругу.

Позже: Подруга приехала сразу после трех часов. Я привела её к ней. Она была стеснена моим присутствием. Отметив это, я ушла вскоре после чая. Когда я шла в мою комнату, я заметила мальчика, прячущегося в зале. Он удалился на кухню, бросив на меня угрюмый взгляд.

Я одержима идеей получения энергии. Я совершенно истощена и могу не выжить до следующего Лунного Ритуала, если не получу каким-то образом жизненную силу.

Схемы сменяли одна другую в моем мозгу, когда сразу после восьми часов я услышала, что кто-то постучал в мою дверь. Думая, что это был мальчик с моим подносом еды, я велела ему оставить его за дверью. Я не услышала ни его ответа, ни звука от подноса, поставленного на пол в его обычной неуклюжей манере. Встав со своего места у окна, я немного приоткрыла дверь. Там никого не было: ни ужина, ни мальчика. Я вернулась обратно, думая, что меня обманул звук снаружи дома, когда второй, довольно безошибочный сигнал внезапно вызвал во мне припадок истеричного гнева. Я бросилась к двери и распахнула её. Там по-прежнему никого не было, но у моих ног лежал небольшой аккуратно сложенный листок бумаги. Это была небрежно нацарапанная незнакомой рукой записка: «Приходите сегодня снова», прочла я. Записка была без подписи, и написана на грязном клочке бумаги.

Этот инцидент глубоко меня взволновал. Я решила, что явная неразборчивость почерка был преднамеренной; это дало время предъявителю уйти, пока я пыталась расшифровать его. Но кто бы мог оставить такую записку? Мистер и миссис М., мальчик, посетительница — кто еще мог быть в доме? Но записка была бессмысленной, учитывая тот факт, что я нигде не была уже несколько дней. И затем пришла пугающая мысль. Я ходила в город шестнадцать дней назад и там я могла встретить кого-то, кто предположительно, возможно написал эту записку. Но это маловероятно. Как он смог получить доступ в дом; что значит снова? Возможно, он находится до сих пор в доме! Эта идея пугает меня. Быстро одевшись, я пошла на первый этаж и в гостиную, где мистер и миссис М. беседовали с их посетительницей. При моем приближении наступила внезапная тишина и улыбки исчезли с их лиц. Я могла видеть, что никто не тревожил их до моего появления и под предлогом прихода за каким-то фруктом, я оставила их с извинениями.

Но я не могла изгнать идею, что кто-то, возможно, вошел в дом и в этот момент, вероятно, смотрит на меня из какого-нибудь темного угла. Я не вернулась в свою комнату, а вместо этого пошла на кухню. Мальчик стоял у комода, подготавливая поднос для моего ужина. Он стремительно обернулся когда я вошла, и стрельнул в меня взглядом полным раздражения и, как мне показалось, вины. Он был угрюм более чем обычно, и я знала, что спрашивать его об этом бесполезно, поэтому я взяла поднос и спросила его, не зайдет ли он ко мне с чем-нибудь позже, когда я уединюсь.

Я едва заметила еду, такой голодной я была. Мои нервы были расстроены, и я ощущала острые боли в ногах. Я разделась, легла в постель, но не могла спать. Взяв в руки этот дневник, я рассказывала об этих тривиальных происшествиях, в то же время внимательно прислушиваясь, но не было ни малейшего звука.

Мое сердце почти перестало биться, когда я услышала шум на лестнице, но это был только г-н М., который раньше своей жены отправился в постель. Позже, шумы в зале подсказали мне, что молодая посетительница миссис М. откланялась, и что миссис М. поднималась наверх. Она остановилась за моей дверью; я задержала дыхание; она двинулась прочь, и доски скрипели с каждым её шагом.

Среди вероятных объяснений этого тревожного инцидента был одно, которое я не могла отогнать. А именно — человек, который возможно отправил мне записку, мог использовать посетительницу миссис М. для того чтобы передать ее мне. Так как миссис М. возможно могла не иметь и намека на эти обстоятельства, я знала, что будет бесполезно пытаться извлечь из неё какую-либо информацию.

27 Сентября

Мне или снится, или я — чудовищной фантом, продлевающий свою жизнь, питаясь кровью.

Я проснулась в моем кресле, с пером в руке. Мое платье было разорвано и пропитано каким-то отвратительным веществом, которое я не смогла определить. После наступления сна в последнюю ночь, я осознала вход в устье огромной пропасти. Тьма вокруг меня стала принимать форму знакомой комнаты, тускло освещенной лунным светом, но в остальном окутанной призрачным мраком. Я чувствовала себя огромной горой бледной плоти, возвышающейся над кучей дышащей, трепещущей жизни. Затем два глаза посмотрели на меня, как адские угли, которые плевались и рычали. Я видела угрюмое и хмурое лицо, состоящее из извивающихся червей. Мое тело напоминало огромный кожаный плащ, который на мгновение взмыл над этой мерзостью и потом, вдруг с потрясающий силой, упал на свою добычу, бурлил и пузырился как кипящее море. Острая боль пронзила меня и я почувствовала подавляющую жажду жизненности. Пористая эластичная сущность прорвалась через мои губы и ритмично пульсировала между моими челюстями. Я сосала в упоении. Пока не это не наполнило меня темным огнем, который наэлектризовал мою всеобъемлющую форму. Крики разорвали воздух. Я лечу вверх и прочь в огне тумана.

Если это был Призыв — я ответила; это способ моей целостной души, не голодающей больше, жаждущей новых праздников, грязной пищи. Возможно, в следующий раз…

Позже: Я живу в бесконечном состоянии полубодрствующего кошмара. Единственный способ освобождения заключается в изучении опыта, который я пережила: нужно попытаться понять их и так рассеять их вампирическую власть надо меной. Природа вампира была неправильно понята. Пришло время, чтобы кто-то, имеющий непосредственный опыт, попытался объяснить её.

Вампир намеренно поглощает жизненную энергию для того, чтобы продолжать жить, но его фундаментальной характеристикой является то, что он мертв, он отделен от жизни в обычном смысле этого слова. Он также эмоционально стерилен, поскольку любовь и ненависть являются для него одинаково бессмысленными. Любой, вступивший в контакт с таким монстром всегда заражается, даже если фактически не опустошается, даже если не произошло никакого фактического вампиризма. Он вытягивает энергию для того, чтобы оживить существование, которое является замкнутым и интровертированным. Только по этой причине вампир является сравнительно редким феноменом. Он не имеет никаких амбиций кроме жизни ради жизни. Это исключительный сластолюбец, смакующий только силу чтобы наслаждаться всем; жить полностью за счет других, является для него высшей точкой удовольствия.

Старые легенды в отношении этой аномалии наполнены символическими шаблонами, вытекающими из страха, генерируемого в жертве. Нет ни одной известной работы, вышедшей из под пера вампира. Эта будет первой! Но были опубликованы множество записей жертв, пострадавших от вампиризма. Такие записи, как представляется, согласуются в двух взглядах: во-первых, в том, что вампир спит между восходом и закатом и бодрствует между закатом и восходом солнца; во- вторых, в том, что вампир — существо значительно старше, чем может быть нормальный человек. Замечания относительно методов охоты и нападения не всегда совпадают.

Деятельность вампира, которая как считают, имеет место в ночное время, символически является лишь ослабляющим или затемняющим эффектом, который переживает жертва. Это также символизирует сам вампир, поскольку его личная энергия уже не действует. По этой причине он вынужден поглощать в свою систему жизненную силу других людей. Кроме того ночь и часы темноты связаны с идеями секретности, колдовства, дикости, сексуального желания, беременности, эмбриональной жизни и подобным внутриматочным зачатием; и эта сексуальная часть анатомии жертвы атакуется и истощается — живот и сексуальной центр — это главные источники дьявольского праздника.

Эти физические факты со временем претерпели изменения в легенде и стали популярным понятием вампирического потока почти везде сегодня. Что касается продолжительности жизни в легенде: это символический шаблон, указывающий на силу крови — пропитание вампира — производящую и увековечивающую существование. Главная причина превалирования в легенде крови и долголетия, заключается в том, что не так уж много вампиров были пойманы на месте преступления; следовательно, когда бесчинства происходили с интервалом в несколько веков или около того, эти инциденты, как часто предполагалось, должны были исходить из общего источника, особенно когда имели место в одной и той же местности.

Но в чем фактически состоит акт вампиризма? Двойной прокол на горле можно рассматривать как эвфемизм. Единственной целью является касание и поглощение жизни животных в ее источнике, поэтому очевидно, что вампира не привлекут те части тела, которые наиболее удалены от него. Наоборот, его атака направлена на генератор жизни. Если нападение продолжительное и дикое, это может привести к смерти в течение часа или двух; но обычно — то есть, если жертвой является молодой и здоровый человек — после наступления состояния комы, вампир уходит. Находясь в коме, жертва переживает сны, которые позже появляются как легенды, порожденные в каждой жертве шоком нападения. Возможны лишь немногие и небольшие внешние следы атаки, и на основании этого факта можно сделать вывод о том, что жертва просто воображает, что они имели место. Психологи тоже не смогли распознать удивительный механизм вампиризма, потому что они склонны представлять умные интерпретации легенды, созданной жертвой в ненормальном состоянии. Если бы психологи использовали здравый смысл, они бы поняли, как вампиризм может привести к катастрофическим последствиям без каких-либо явных признаков нападения. Психология распространяется на остроту клыков вампира, которые они рассматривают как символическую фантазию разрывания, принуждения к разрыву, совместного отсечения, укусов, и садистских актов в целом. Но все, что хочет вампир — это жизнь. Он мертв; он хочет жизни. Он не заинтересован прежде всего в разрывании, отсечении, укусе, или просто причинении боли; и высасывание в котором он себе потакает, неизбежно, так как он пьет кровь, которая есть жизнь.

И что за суеверия о зеркале? Предполагается, что вампир никогда не отбрасывает отражения. Зеркало характеризуется тем, что отражает или воспроизводит изображение. Вампир не может воспроизвести себя через обычные каналы. Существуя только в силу похищенной жизненности, не имея своей собственной жизни, он не способен порождать подобных себе существ; он порождает свое подобие эмпатической одержимостью. Это относится к мужскому виду вампиров, но процесс немного отличается в случае женщины. В обычной жизни женщина, как соблазнительница черпает энергию из мужчин, с которыми она вступает в контакт и ее источник энергии покоится в семени, а не в крови.

Вампиризм можно рассматривать как промежуточный этап между полной зависимостью и независимостью от внешнего источника энергии. Приходит время, когда вампир отказывается от питания падалью и пребывает в покое внутри себя, впитывая собственную сущность, которую он понимает, как совокупность Вселенной.

28 Сентября

Написав все вышеизложенное, я спокойно уснула. Не было никаких признаков или звуков мальчика во время завтрака; и вскоре после пробуждения я начала ощущать себя ужасно больной, но, в то же время, наполненной энергией охоты, которой я была совершенно не в состоянии управлять. Я просто хотела все разбить, поджечь дом и смотреть, как они все горят, как личинки в мусоросжигателе.

Наконец сама госпожа М. принесла поднос. Она посмотрела на меня так странно, что я не могла воздержаться от смеха, и вскоре после этой истерической вспышки слезы выступили на моих глазах. Она пыталась утешить меня, бедняжка, мало зная, что я смеялась над ее тощей шеей и неопрятным облаком волос. Она напоминала швабру, которую опустили в серебряную краску.

Мальчик болен, лежит в постели. Я поняла, что он выздоравливает после какой-то серьезной болезни. Миссис М. рассказала мне это, пока я жевала вялый тост и половину холодного яйца.

Дом кажется наполненным опасением и раздражением. Я не могу рассеять образ мальчика, который дуется на поднос с ужином. Его пятнистое лицо вспыхнуло румянцем, когда пытаясь обнаружить источник записки перед моей комнатой, я застала его на кухне. Я поспешно проглотила еду и сейчас вернулась к густому липкому крему, выскользнувшему из нижнего куска пирога. Уничтожив его, я сразу заснула. Эта отвратительная еда, возможно, возродила мое болезненное пристрастие. Теперь я понимаю тайну записки, требующей моего присутствия на празднике. Все же, почему демон поместил на мой путь столь жалкую жертву? Меня преследует раболепное лицо, купающееся в сочащемся тумане, который призрачно парит передо мной.

5 Октября

Дом был тих в последнее время, и г-н М., и мальчик, кажется, оправились от их различных недомоганий. Мальчик был особенно разговорчив на прошлой неделе; он, наверное, пришел к выводу, что может более эффективно скрыть то, что он должен, говорливостью, а не молчанием. Так, слоняясь без дела по комнате почти час, и бормоча ни о чем конкретном, он сказал, что хотел бы поговорить со мной! Подруга миссис М. планировала посетить её в ближайшее время, в связи с чем, не могла бы я помочь мальчику отвлечь миссис М., увлекая её в разговоре? Он не сказал, благородны ли его намерения! Он посмотрел на меня тоскливо; затем выражение его лица стало хитрым, когда он сказал: «Если вы сделаете это для меня, я дам вам то, что вы не забудете».

Когда он это сказал, он приблизился ко мне, и я инстинктивно отпрянула. Что-то липкое, казалось, вторглось в мою ауру, и я хотела изгнать это так насильственно и так быстро, как я могла. Он возмутился моему отношению и напомнил мне, что мы приятно провели вместе некоторое время! Я молчала, но потом потребовала, чтобы он объяснился. Он улыбнулся в его обычной болезненной манере и уполз прочь, как слизняк, оставляя гнойный след с каждым своим шагом. Дверь мягко закрылась за ним, и я знала, что его ухо было прижато к ней с обратной стороны.

Я была не намерена сотрудничать с ним 13-го числа. Но потом я пересмотрела этот вопрос. Если он соблазнит девушку, я бы на какое-то время была избавлена от его непредсказуемого вмешательства. Я могла бы заставить его стать больше, чем ее соблазнителем… Но я отказываюсь, рассматривать такие мысли. Я благополучно развивалась, пока этот кретин не разбросал искушения на моем пути. Я заплачу ему его собственной монетой. Я заплачу…

Из какого адского региона возникают эти мысли? Я не знаю, но никогда не увижу рождения ребенка! Зачем кормить нежелательного бесенка, который нарушит всеобщий покой и разорвет чрево матери! Но каким может быть мой восторг! Он должен быть спланирован с осторожностью; он должен быть тонким и тайным. Но каким способом его получить?

Во-первых, праздником должна управлять благоприятная Луна. Девушка должна прийти по своей воле, в то время, когда он будет выполнять мою волю. Ночью в то время когда он потеряется в бессмысленном просоночном состоянии, я истощу его так, что он будет спать еще дольше. Каким будет мой праздник жизни и света! Я должна достичь трона, который Они предложили мне, и от которого я безумно отказалась. Какой глупой я была, сопротивляясь судьбе, которая влекла меня до тех пор, пока я больше не могла стоять перед дьявольским изображением их забрызганного кровью бога.

Стало так тяжело дышать. Я боюсь, что дом услышит мысли, которые рождаются во мне. Я никогда не пробовала этот способ раньше; но почему бы нет? Есть много вещей, которые я не пробовала, прежде чем Они показали мне путь. Теперь я не могу жить без этих странных деликатесов, этого разъедающего экстаза. Почему я должна ненавидеть Чашу, которую предлагает моя сестра? Она будет все слаще в этом бурлении змеиной слизи, во влажных и знойный местах тени. Так что пусть Они помогут мне в этом, чтобы я могла пометить теплой кровью сплетение сигилы Великого Древнего:

9 Октября

Я полностью истощена. Вышеупомянутые фантазии отняли у меня последние запасы энергии и оставили меня дрожащую на грани безумия. Я приняла девять дециграмм maloura. Результат: сны и болезненная жажда.

Прошлой ночью приходил господин М., чтобы поговорить о Т. Он говорил, что T. не отправил арендной платы за несколько недель. Дополнительное беспокойство! Я понимала, что проблем такого рода не должно было быть, так как T. обычно более пунктуален. Теперь я задумалась о том, что не получала известий от него с начала августа. Я полагаю, я должна написать ему, хотя меня просили не делать этого. Он был очень полезным. Если бы мне пришлось беспокоиться о финансовых деталях, бог знает, как я вытянула бы все это. Поэтому я решила написать, если T. не заплатит к концу месяца.

Визит господина М. тревожно отразился на мне. Если что-нибудь случилось с T., это означает контакт с И., а я не могу снова встретиться с ним. Мои деньги находятся в его руках, и я не имею средств требовать их. Холодная ярость сквозит во мне, когда я думаю о том подлом трюке. Мне было плохо, так плохо. «Оставьте финансовую сторону мне, в противном случае вы будете ходить в заплатах». Он, конечно, взял это беспокойство на себя — каждый пенни! Если я не смогу доказать это г-ну М. то я окажусь в затруднительном положении.

Но все это абсурдно. T. вероятно уехал и забыл дать поручение своему секретарю, чтобы тот переслал часть долга. Тем не менее, невыносимо беспокоиться и строить гипотезы в отношении этого.

Я не могу ничего решить; даже не могу читать до тех пор, пока этот вопрос не будет снят. Мой разум цепляется за пустяки, увеличивает все сверх всякой меры, а затем я удивляюсь, когда истощаюсь. Если бы г-н М. знал, какой хаос он вызвал своим требовательным отношением, я уверена, он воздержался бы. В конце концов, они действительно отняли все мои деньги. Или же я дала их им? Они сказали, что это было бы «к лучшему». Все дела вращались в моей голове и постоянное упоминание о деньгах, на завтрак, обед, чай и ужин, действовали мне на нервы.

В их глазах всегда присутствует цепкая жадность, когда я иду в столовую. Они дают мне один кусочек тоста вместо двух потому, что они предполагают, что я пытаюсь украсть их средства к существованию! Тонкий жар, ловко разожженный г-н М., скоро станет пламенем; и это будет его виной, если это место погибнет в огне еще до ночи. Что я хочу сделать с его хаотичным домом? Любой бы думал, что он владеет им, вместо того чтобы платить аренду — или не платить — так, как делаю я.

Позже: Я удалилась не поужинав. Мальчик, постучал дважды; я крикнула на него в ярости, и он рассыпал черствые булочки по всему ковру. Тщетно пыталась читать, чтобы отвлечься от денег, но вместо этого я продолжала представлять письмо от T. с приложением необходимых средств!

11 Октября

Прибыл чек, через два дня после моего немого призыва! T. по- видимому был болен. Г-н M. снова стал сияющим и подобострастным. Тьфу! Сегодня приходил отец мальчика. Парень был более угрюм, чем обычно и казалось, был недоволен этим визитом. Я думаю, что он безумен и нуждается в медицинской помощи. Он быстро теряет вес и вялые складки вокруг его обвисшей шеи похожи на грязные салфетки, морщинистые и шелушащиеся. Он все время думает о 13-м числе, он считает, что я подведу его. Но он ошибается!

Погода сегодня гораздо холоднее. Я закрою окно и запечатаю его на зиму. Но это не кажется подходящим решением; похоже, что я должна выбрать между порывами ледяного воздуха, и тонким, сконцентрированным раздражающим сквозняком, который проходит прямо через мою кровать.

Сегодня днем я тайком спустилась вниз, туда, где миссис М. хранит свою переписку и, очень удачно наткнулась на вещь, которую я искала: фотографию её подруги! Я спрятала её в мое платье в тот момент, когда мальчик проходил мимо двери в столовую и почти упал в комнату, пораженный моим присутствием в ней. Я сказал ему, чтобы он не был дураком, и вышел, пока не вернулась миссис М. . Он кротко повиновался, скорее озадаченный моим властным тоном. Вернувшись в свою комнату, я рассмотрела моментальный снимок, который превосходно подойдет для моих целей. Сегодня вечером предстоит выполнить трудную часть работы.

Позже: Речь идет о 2-х часах 12-го числа. Я прокралась через лестничную площадку и подслушивала у двери мальчика. Он проснулся, черт его! Я вернулся в мою комнату, и пожелала ему спокойного сна. Через время я снова пересекла коридор и поднялась по небольшому лестничному маршу; но опять же он продолжал бодрствовать. Я попробую еще раз через полчаса.

Еще позже: Результат отрицательный! Я сдаюсь и ложусь спать — истощенная.

12 Октября

Проснулась далеко после полудня. Сказала миссис М., что у меня была плохая ночь. Она была очень сочувствующей, благословление ей. Она действительно очень милая старая душа. У меня небыло никаких планов на весь день, и я сосредоточилась на фотоснимке. Кажется, миссис М. не обнаружила его пропажу.

Позже: Удача! В 15.00. я проходил мимо старого сарая, который граничит с деревом в нижней части сада. Поравнявшись с ним, я заметила, что дверь была приоткрыта. Внезапно в поле зрения попал растрепанный коротко стриженый затылок. Это был мальчик. Он не слышал моего прихода, и я собиралась уйти, когда почувствовала что-то неладное. Я переместилась чуть ближе, очень незаметно. Я увидела, что он присел, злорадствуя над своей собственной наготой, задыхаясь от визга, рвущегося с его губ. Этот вид вызвал во мне отвращение. Когда волна его удовольствия утихла и его остекленевшие глаза идиота закатились, я схватила большой камень, и швырнул его в сад. В ужасе от внезапного шума, он бросился из сарая в дом, хлопнув за собой дверью. Я вошла в сарай и вытерла слизь своим платком.

Вернувшись в свою комнату, я сидела неподвижно до самого ужина. Я была не в состоянии фиксировать свой разум на женских функциях, но, как ни странно этого было достаточно, чтобы достичь полного и устойчивого состояния блаженства, несмотря на мои злые планы. Мне казалось, что я снова наслаждалась спокойствием, достигнутым так давно в прошлом. Он пришел легко, слишком легко! Это заставило меня вспоминать снова и снова некоторые эпизоды моей начальной борьбы за достижение Мира.

Теперь я не могу вспоминать прошлое; я должна идти вперед. Как я могу когда-либо снова наслаждаться теми состояниями, в то же время, обладая знанием о моем провале и уверенностью, что я не должна снова получить доступ к тонким плоскостям бытия?

После ужина я решила подготовить надлежащий магический пентакль. Я украла свечу из буфета и приступила к вырезанию изображения на воске. Это заняло гораздо больше времени, чем я предполагала, но концентрация вовлеченной в это энергии пошла на вызов необходимого присутствия.

Немного после полуночи, я стала чувствовать себя настолько истощенной, что свеча выскользнула из моих пальцев, и нож с грохотом упал на пол. В темном молчаливом доме этот удар прозвучал как гром. На мгновение пораженная полным бодрствованием, я присела на корточки, но не могла не уснуть. Сонливость, которая парализует меня в такие времена, неописуема. Забвение спускается, и я не могу вспомнить ничего после пробуждения. Я оставляю горящим электрический свет в тщетной попытке сохранить бодрствование. Я полна решимости не сдаваться до тех пор, пока образ женщины по-прежнему ярок в моем разуме.

В 1:00 утра пришел успех. Строго говоря, эта запись должна появиться под 13-м октября.

Слабый аромат, казалось, проникал в комнату, и я узнала его как особенный аромат женщины. С триумфом и облегчением я подготовила заключительную часть небольшой церемонии, которая требовалась, чтобы отпечатать мою волю на её ауре.

Я должно быть снова уснула после этого заключительного всплеска энергии. Я была почти мертва от истощения. Сейчас 2: 00 пополудни.

13 Октября

Миссис М. пришла посмотреть, не больна ли я. Она заметила, что поднос с завтраком остался не тронутым около моей двери после полудня.

Она была поражена моим внешним видом, и как только она ушла, я посмотрела в зеркало. Я тоже отшатнулась. Но я чувствую уверенность в том, что обряд был успешным. Хотя, мне станет понятно успешен он или неудачен, когда женщина приедет сегодня днем. Я должна сказать миссис М., что я чувствую себя больной и таким образом извиниться за то, что не спущусь на первый этаж сегодня вечером. Все, что я могу сделать — это ждать; я подняла книгу и погрузилась в чтение.

Позже: Дом кажется внезапно ожил, наполненный гневом и потрясением. Прошло девять часов. Я должно быть крепко спала с того момента, когда я подняла книгу, и это означает, что вся моя работа была бесполезна. Я выползла на лестничную площадку, чтобы увидеть, из-за чего поднялась суета. Вокруг было темно, но я могла видеть слабую щель света под дверью столовой ниже, и я могла слышать голос г-на М. звеневшего от ярости. Дверь открылась, и я услышала брань мальчика, который прокрался в заднюю часть дома и вернулся спустя мгновение с чем-то в руках. Я наклонилась через перила, чтобы увидеть, что это было, но он исчез слишком быстро. Миссис М. издала вздох ужаса, и повторный взрыв ярости от ее мужа был таким сильным, что я думала, он лопнет.

Я вернулась в свою комнату, так как миссис М. вышли из столовой. Гневные рыдания и оскорбления мальчика сопровождались непрерывным нытьем миссис М., когда она ходила туда-сюда по холлу. От её гостьи не было слышно ни звука.

Все мои планы был расстроены каким-то идиотизмом мальчика. В этом не может быть никакого сомнения. Я чуть не задохнулась от ярости, так как считала напрасными расходы энергии, потраченной на вчерашний счастливый шанс и церемонию прошлой ночи. Почему единственный человек, который может быть полезными для меня, должны быть слабоумным деревенщиной?

После того, как моя ярость ослабла, я захотела узнать, где я недооценила ситуацию. Мои часы показывали пять минут десятого; на первом этаже все было тихо. Я должна идти вниз, противостоять угрюмому негодяю, и открыть для себя, что же произошло? Если план был разрушен, в любом случае, не было бы никакого вреда, и никто не мог быть обвинен в любопытстве, желая узнать, что это был за шум!

Когда я достигла поворота лестницы, я услышала, что мистер и миссис М. покинули столовую. Он говорил о вызове врача, но она была против этого, говоря, что «она опомнится», что «все будет хорошо к утру», и что «она, наверное, просто потеряла сознание». Затем они ушли за пределы слышимости.

Мой мозг работает быстро и четко. Я поняла, что мои планы не провалились, в конце концов; что они, по сути, были исключительно успешны. Но где была женщина? Я перегнулась через перила; прислушиваясь, я услышала приглушенные голоса мистера и миссис М., исходящие в направлении комнаты мальчика.

Я спустилась вниз, спокойно и уверенно. Они услышали, как я подошла к столовой, и миссис М. появилась в дверях, преградив мне путь. Я повернула назад. Я была так уверена, что они были в комнате мальчика, но миссис М. была слишком обеспокоена, чтобы заметить мой резкий уход. «О, моя дорогая!», воскликнула она и добавила: «моя подруга потеряла сознание!». «У нее, похоже, был какой-то приступ», сказал г-н М., поспешно появившись вслед за своей женой. Я заметила, что он закрыл дверь в столовую и решительно встал перед ней. Я все поняла. Они не хотят, чтобы я узнала, что там случилось. Я не задавала вопросов, но предложила помощь. Миссис М. кивнула головой, и сказал, что она думает, что утром все будет хорошо.

Я знала, что они только и ждут, чтобы я ушла, чтобы вернуться в столовую. Когда я поднялась по лестнице, они так и сделали, и дверь мягко закрылась за ними. Быстро и молча, я снова спустилась и вошла в гостиную, но мальчик был еще быстрее; он скрылся через французские двери; в своей руке он держал знак своей вины!

Небрежно распахнув двери, я бросилась за ним и схватила его за воротник. Он корчился и извивался, его лицо было ужасного желтовато зеленого цвета, его губы были покрыты слюной, когда он пытался кричать. Я сказал ему, что если он хочет спастись, то лучше отдать мне то, что он держал в руках.

«Следующий раз вы обойдетесь без него!», я буйствовала, хотя мой голос был чуть громче шепота. Я оттолкнула его и полетела к своей комнате. И как раз вовремя: секундой позже, г-н М. пересекавший гостиную издал возглас, выражающий крайнюю степень удивления.

Я заперла дверь моей комнаты и взяла фотографию. С большой осторожностью я обернула вокруг свечи вещь, которую я взяла у мальчика, и провела осторожно ею вверх и вниз по изображению. Я чувствовала себя удовлетворенной, но истощенной. Затем я оставил семя прорасти…

15 Октября

За весь вчерашний день ничего не случилось, но прошлой ночью сон рано сморил меня, и я чувствовала особую силу в потоке воздуха, когда моя тень оставила кровать. Казалось, что у меня появились крылья, которые перенесли меня прямо в комнату мальчика. Он ожидал, скорчившись в углу. Мне пришлось уговаривать его и льстить ему до тех пор, пока не получила его согласие.

Затем я присела и пила. Мгновенно экстаз захватил меня, зажигая каждую вену и волокно таким восторгом, что я казалось, увеличилась в размерах, пока я своими колоссальными крыльями не окутала весь дом. Комнаты мне показалось клетками и пчелиными сотами, но в клетке женщины пульсировала энергия, истекающая кроваво красным пламенем. Каким был мой восторг, когда мои губы приклеились к другой чаше, извлекая нектар глоток за глотком! Я заметила, что эта другая змея мрачно повисла — вялый истощенный червь, пораженный смертельной стрелой маленького клыка, который горел между моими зубами, смачивая мой язык ядом.

Я пила, пока я не потеряла сознание; до тех пор, пока мои крылья не высохли. Я уплыла прочь, а затем упала, после чего я проснулась с раскалывающей болью в моих бедрах. Тем не менее, сейчас, когда я записываю все это, я чувствую себя наполненной огромным возбуждением.

19 Октября

С момента предыдущей записи мы предавались этому каждую ночь. Они должны были увезти женщину на скорой помощи. Они не думали, что она умрет, но кто знает? Мальчик был обессилен и вряд ли быстро восстановится. Хотя я восстановила свою старую энергию и воодушевление, я чувствую глубокую депрессию, которая не сможет рассеяться до следующего Лунного Ритуала. Я должна буду известить М. о моем предстоящем отсутствии.

20 Октября

Сегодня вечером я должна изгнать невыносимый страх. Я не могу анализировать его ни проследить его до определенного инцидента. С тех пор как они забрали женщину, я ощущаю в холодном ветре тонкий вид опасности. Она становится более отчетливой ночью, когда просачивается в мои кости, предельно охлаждая все мое существо холодом зла, которое я не могу рассмотреть.

На закате я оделась и подготовила свой багаж. Я чувствую головокружение, возбуждение, которое предпочтительнее чувства, к которому я привыкла на обратном пути. Как я нуждаюсь в том, чтобы меня направлял некий могущественный Дух, а не колебания неопределенных энергетических центров! Возможно Хоронзон, или Глубинные помогут мне на этот раз. Наркотики, похоже, имеют на меня сейчас незначительное воздействие. Когда я действую на мирских уровнях, я чувствую к ним неопределенное отвращение, и это ослабляет меня; и еще постоянное тыканье этой ужасный иглы. Но я должна получить дополнительную энергию для сегодняшнего обряда.

Как я радуюсь, когда хлещет лунный поток, затапливая белый снежный прилив дьявольской змеи! Он окрашивает его по всей длине алыми пятнами и лиловыми шариками горящей росы.

Я чувствую себя дикой и свирепой, поэтому пропитанная и запятнанная лунным соком, я громко кричу ночью; мрачный крик, отягощенный смертью и жестокостью, вожделением, смехом ненависти и грехом сытости. Я безопасно достигла этого места!

21 Октября

Все остальное — это фантастический кошмар; что-то, что я не могу записать сейчас, но когда-нибудь запишу; кое-что только для упырей и дьяволов; что-то безымянное и отвратительное; то, что называется моей Личностью.

Когда я вернулась в дом, я знала, что глаза смотрели на меня. Это было сразу после восьми часов. Я пошла прямо в ванную комнату, чувствуя себя настолько истощенной, что вряд ли смогла бы повернуть краны. Я умылась ледяной водой в тазу. Прополоскав рот, я готовилась завершить свой туалет и вошла в небольшую кабинку, отделенную от ванной тонкой деревянной ширмой.

Внутри было темно, и когда я села, я должно быть задремала. Проснувшись, я сразу поняла, что кто-то глядел на меня. Я пристально посмотрела вверх и заметила небольшую решетку, расположенную в стене под потолком. Две бусинки проблескивающего света смотрели на меня, и снова я почувствовала непреодолимое желание уснуть. Я была смущена и озадачена; поблескивание стало болезненными глазами мальчика. Я видела его отвратительный приплюснутый нос, видела, как он в предвкушении облизывал свои губы. Я немного сдвинулась и обнажила нижнюю часть моего живота; люрекс в моих чулках блистел в зловонном мраке, и мое тело возбудилось так же, как если бы я собиралась удовлетворить некоторое тайное желание.

Глубокая синяя дымка, казалось, окутала меня и лениво понесла наверх, навстречу лицу, которое висело надо мной. Внезапное желание опустошить себя в нем, и злорадствовать по поводу извращенной радости, возбужденной в его плотоядных чертах, заставило меня дрожать от горячего и уродливого вожделения. Я злобно улыбнулась, и взглянула на мое влагалище. Каждый четкий медный волос жестко ощетинился рядом с мягкой влажностью моих чресел. Я чувствовала себя слишком обессиленной, чтобы подняться. Я была пропитана удушающим потом, который лился из моих подмышек, потоками стекал к пояснице, и прокатывался ручейками по моей груди и животу. Помещение раскачивалось вокруг меня; я пыталась подтащить себя вверх по стене с помощью цепочки, висящей на металлической ручке надо мной. Я головокружительно раскачивались над пропастью неисчислимой глубины; и затем, с тошнотворным грохотом, упала на пол и лежала задыхающаяся и слабая, глядя на эти два пламени, эти светящиеся глаза которые не двигались.

Я предприняла еще одну попытку и снова я поскользнулась и упала. Стены смыкались надо мной, и их стороны были скользкими от жирных паров, извивающихся под потолком в глубоком тумане. Задыхаясь, я, решительно нарисовала некий символ прямо напротив этих застывших невыносимых глаз, будучи преисполнена решимости создать некоторый отпечаток на их безжизненности и приводящей в ужас пустоте.

Я лежала на полу, изгибаясь в позы, которые как я знала, должны были привлечь притаившегося демона. Чудовищные формы, облаченные в зеленое обволакивающее масло, смотрели вниз на меня, насмешливо хохоча и издеваясь. Мои чулки были разорваны, от моей юбки остались клочья, мои груди выпали из моей блузки, которую я разодрала в исступлении; но до сих пор никаких признаков жизни не затеплилось в этих ярких сверкающих точках. Лицо давно исчезло; остались только две блестящие бусины. Я встала, привела себя в порядок, и мой разум внезапно обрел ледяную ясность и спокойствие.

Я стояла в кабинке, глядя на небольшую чугунную решетку, покрытую затвердевшей за много лет грязью. Мое внимание фиксировалось на двух открытых перфорационных отверстиях, через которые дневной свет мигал как блестящие глаза. Я вползла в мою комнату и упала на кровать. Забвение сокрушило меня.

24 Октября

Это третий день моей абиотрофии.

Абиотрофия (истор.; abiotrophia; а- + греч. bios жизнь + trophe питание) скрытая аномалия органа или системы организма, характеризующаяся резким снижением адаптационных возможностей и проявляющаяся преждевременным ослаблением функций при обычном уровне деятельности (прим.перев.)

Я не могу ни сидеть, ни лежать. Мое тело захватили агония и апатия, более убедительные, чем смерть.

Миссис М. пригрозила, что меня заберут. Она не понимает, как я больна. Она говорит, что я беспокою дом своими отказами принимать пищу в положенное время; что если я достаточно хорошо чувствую себя чтобы пойти в город один раз в месяц… и так далее. Она хотела бы только знать, что со мной случилось! Я смеялась. Какой идиотизм; какое болезненное самомнение! Она не любит, когда я смеюсь; когда я отказываюсь от приема пищи; как я смотрю…

Я напишу Т., не для того, чтобы он забрал меня. Нет! Это мой дом теперь! Если кто-то должен уйти, то это миссис М. Я уверена, что T.

согласится со мной. Но я трачу время и энергию на эти мелочи. Я должна наращивать потенциал для следующего Лунного Ритуала так, чтобы можно было создавать Их царствование на Земле.

Это странно, что я пишу это после того, как провела свою жизнь, отрицая Их. Предположим, что имеются подобные примеры в некоторых исторически засвидетельствованных случаях «преобразования». Нечто подобное, без сомнения, приходило в голову Полю, Достоевскому, Гюисмансу и другим. Возможно, они появлялись в некоторых их снах, или в их попойках? Может быть! Независимо от объяснения, я полностью принадлежу Им. Нет больше борьбы, нет больше волнения, просто полная сдача! Этого Они хотят? Ну, возможно, Они все же не получат меня. Возможно, если я оправлюсь от этой абулии я смогу еще нанести ответный удар и восстановить потерянный мир. Надеюсь, я никогда не смогу вернуться, так как И. давно его вырвал. Тем не менее, я чувствую себя обнадеживающе. Я женщина — не «просто хрупкая девушка», как однажды назвал меня Т.; Я еще одержу победу!

Этот внезапный всплеск интенсивной энергии несколько встревожил меня. Но эти переживания не лишены очевидных уроков. Глаза, которые мне померещились, передали реальное волнение. Почему я не думала об этом раньше? Это странно, как эти места, при очень скромных обстоятельствах — которые будучи правильно использованы — могут оказаться более сладострастными и более информативными, чем ортодоксальные способы удовольствия. Это захватывающее испытание заставляет каждого понять, каким странным извращениям, болезненным и тайным желаниям мы даем прибежище. Если бы много лет назад я знала то, что знаю сейчас, я бы более ловко сбалансировала вещи, тем самым создав защитную зону незначительных ожогов вместо этого всеобъемлющего пожара.

Тем не менее, моя душа очищается от лицемерия, которое исходит из «нормальности» и его пантомимы. По крайней мере, я видела дьявола, а не просто читала об этом. По крайней мере, я знаю, что может показать жизнь, если вы имеете несчастье, или мужество, или то и другое, чтобы разорвать его завесу ложной скромности. Я хочу знать гораздо больше, чем, как правило, позволяют знать о жизни святых, чтобы иметь возможность оценить их реальные достижения. Их методы катарсиса включают полную сдачу Воле Бога. Вожделение плоти не должно отрицаться. Совершенство приходит только при полной капитуляции, оставляя тело, разум и дух, так разрываемый вторжением вожделения, что подлинное безразличие рождает понимание, и дает способность выдержать любой опыт.

25 Октября

Я думала весь день о депрессии, отмеченной во вчерашней записи. Возможно ли, что моя Воля, отнюдь не будучи парализована, наконец утвердила свою истинную природу?

Когда я впервые сформулировала мою духовную ориентацию, я поместила корень воли в высшие центры. Я пыталась пробудить голову прежде сердца. Я была сама виновата, не вняв замечаниям И. по этому вопросу. Возможно, в конце концов, он был прав в его разграничении моего характера. Наверное, также, именно моя собственная глупости помешала выстроить более разумную линию поведения. Но что может знать о себе, и о своем наилучшим выражении простая девочка? Я удивляюсь, когда думаю о том, как точно И. оценивал меня. Если бы я не была так горда и высокомерна, я могла бы наслаждаться вещами, которыми я могу наслаждаться сейчас, но сдерживать презрение к их неспособности удовлетворить меня. Голодная часть моей природы выдавилась в уродливые гнойники и взорвалась.

Я повторюсь: возможно ли, что моя Воля наконец возвещает мою судьбу и подталкивает меня в направлении, противоположном тому, что я ожидала? Я, в конце концов, жрица Гекаты, так кажется, называла меня когда-то Диана? Наверняка есть какая-то ошибка? Если бы я смогла найти путь истинного анализа, я еще могла бы примирить эти противоречивые элементы.

Погода прекрасна; теплые дуновения воздуха наплывают на меня, когда я сижу и смотрю на верхушки деревьев в туманном лесу. Красновато- коричневый пурпур перерастает в вечер и вот уже драгоценные камни звезд усеяли зеленые верхушки блестящим мерцанием. Все же в самом сердце сумерек скрывается угроза шторма. В любой момент небо могут испещрить багровые огненные языки и принести ужас в пейзаж.

Я медитировала, и чернота вовне массивно разрослась. Она растянулась как тератома на фоне молчания, которое, по некоторым необъяснимым причинам, заставляет меня задуматься о природе Зла. Я чувствую, как будто вступила в контакт с источником всеведения, отвечающим на все вопросы и решающим все проблемы.

26 Октября

Утро было необыкновенно солнечным. Тем не менее, ночь с её зловещей атмосферой совершенно не исчезла. Я потратила большую часть утра, перечитывая заметки, которые я сделала последней ночью и располагая их в определенном порядке.

Тема зла всегда таилась в моем подсознании. Но я до сих пор не смогла сформулировать её в виде, приемлемом для разума или инстинкта.

Зло — это несбалансированная сила и злодей — это тот, кто не реализован или в некоторых роде фрустрирован. Хаос исходит из Личности, так как он не может представить себе ничего, что не исходит и не заканчивается в Личности. Его существование является единственным фактом, который мы — как личности — определяем; но мы видим только его искаженное отражение в мутном зеркале личного «Я» или эго, отождествляемое с конкретной личностью. Поэтому эго является в основном несбалансированным; оно беспрестанно испускает миазмические выдохи хаоса или изначальную слизь, которую оно формирует и приспосабливает (завладевает) для своих собственных целей.

Хаос смешивается с красной, творческой землей, которая является кровью и это то, что наделяет кровь жизнью. Земля, или Первая Материя после формирования непостижимого шаблона создает для эго материальный носитель, который мы знаем как человеческое тело; кровь становится плотью. Последнее физически создается воздействием слизи на другие маслянистые вещества. Как выразился один арабский алхимик: «Все животные увеличивают себя слизью» (Пали Али в его трактате «Восстановление соли природы»). Идея формы присуща слизи с момента её создания до момента, когда она собирает вокруг себя телесное облачение. Это процесс дублирования, а не творения, творение происходит не в материи, но в Духе.

Хаос обратная сторона всех вещей, хотя замаскированной конечной идеей, выходящей за его рамки, является слизь, из которой создается эго. Это сила, не имеющая направления или завершения, вечно текущая в каждом направлении, её чистая бесцельность и неисчерпаемость свидетельствует о невыполнении. Неудивительно, что мы являемся инстинктом с самого начала со своенравными тенденциями!

Мозг является эволюционным развитием идеи, скрытой в слизи. Сперматозоиды, окутанные в слизь, концентрируются в мозгу, который в свою очередь влияет на слизь и формы в соответствии с внутренней идеей. Следовательно, в целом схема проявления является порочным кругом; Буддисты описывают его как колесо возрождения.

Меньшим поводом для пессимизма может служить оригинальная идея, что хаос, в котором происходит это плавание, не является слепой силой. Назовите эту идею «Богом» и ничего не изменится. Называйте это, чем захотите, но факт остается фактом — в хаосе существует множество таких идей, и только одна из них является актом развития своего потенциала, самореализацией поколений.

Если «зло» является несбалансированной силой, тогда «добро» является сбалансированной силой? Но если сила остается сбалансированной, она больше не является силой; это однородное спокойствие, так как его напряжение было удалено. Возможно, нет никакого «добра», «Бога», потому что если мы определяем зло так, как мы это сделали, наши поиски сбалансированной силы будут тщетны.

Магия, наука о трансцендентности, организует хаос, чтобы идея и слизь могли смешаться. Таким образом, когда Бог и хаос пересекаются, появляется реальная возможность творения. И магия выполняет этот акт творения через притяжение, или «любовь».

Любовь — это биологическое стремление к завершению в каждом царстве — минеральном, растительном, животном, человеческом. С помощью этой концепции соответствующим образом возможно на мгновение, но определенно сбалансировать (или уничтожить) силу в целом. В этой мимолетной точке процесса упразднения идеи и материи, когда нет ни зла, ни добра, можно сотворить, родить фундаментальное и одержимое желание, которое есть Воля, и которое лежит в самом корне

Личности. Именно в этот момент Личность полностью расцветает; и, прежде чем хаос возобновляет свое бесцельное течение, истина может осветить экстаз Личности. Это — трансцендентность двойной силы в постоянной оппозиции через динамический рассвет первобытной одержимости в тишине реальной пустоты: пустоты, свободной от идеи, от хаоса, от всего, кроме самого отсутствия Личности. И это определение вне добра и зла и поэтому оно свободно от результата. В конечном счете, самадхи является таким же состоянием, вне пространства и времени.

«Зло» присуще всем существам, потому что это основа, Материя хаоса или дисбаланса. Оно может быть направлено на «добрые» цели, полностью развиваться и умереть от истощения. Попытки повернуть вещь для любой цели, за исключением той, для которой она изначально была предопределена, есть бесполезное действие, поскольку все, что она может сделать — это выполнить свою изначальную идею. Бесполезно пытаться вмешиваться в развитие чего-то, что однажды было приведено в движение, так же как бесполезно пытаться изменить траекторию полета стрелы, выпущенной из лука.

Чтобы просветить материю, оживить её и наполнить её Красотой и Светом, необходимо наполнить его ароматом Личности, поскольку можно передать материи творческий импульс только в фазе стремительной вспышки молнии вытекающей из хаоса. Таким образом, оригинальность — это немедленное одержимое желание в терминах непостижимого. Как только вмешивается концепция, универсальный шаблон умножения повторяется и мешает творению. Взрыв энергии направлен непосредственно на носитель. Обычно нет никаких непредвиденных изменений в росте тела ребенка; его ум, тоже не отличается по природе и не лучше чем у его отца. Это простое дублирование. В редких случаях, например, в воплощении гения, происходит срыв обычного процесса и жизненная одержимая идея прорывается через материю и порождает значительное отличие от его родителей.

У гения имеется повышенная степень несбалансированной силы, великая пропасть между человеком и его работой. Кто не думал о путях гения и не дивился безумию действия, не связанного с ним каким-либо очевидным образом? Опьяненные напитками, одурманенные наркотиками, обманутые женщинами, здесь дихотомия между одержимой идеей и скучной глиной, в которой она воплощается. Эти существа, как представляется, были вырваны из другого мира, зловещей земли теней. Они являются Перевертышами Абсолюта, созданными из более глубоких слоев Личности, через которые они прорываются, несмотря на сопротивление материи, которая в своих постоянных усилиях задушить первоначальные импульсы, стремится уничтожить их, утверждая свою собственную формулу. Следовательно, гений появляется в предельной несбалансированности, в этом неизвестном трансцендентальном балансе, который исключает явления и раскрывает ноуменальную основу реальности. Поэтому прелесть гения появляются во всем необычном, в пришельцах, возможно, даже во «зле» для тех, кто остается непросвещенным или не знает об обманчивой природе явлений.

Не просто думать о зле и не связывать его с понятием греха, который может быть определен как незаконное присвоение, действие без соответствия с его природой, энергией Личности. Грех дает только стерильные радости, и они переживаются теми, кто не знает истинную природу Личности.

[Примечание редактора: Хотя следующая запись в дневнике Вилмы датирована 28 октября, до 9 ноября не появляется ничего понятного. Промежуточные страницы заполнены неразборчивыми символами, чернильными кляксами, красновато-коричневыми цветными пятнами и различными другими вложениями, которые стирают смысл сюжета. То, что она болела в течение этого периода можно определить по фразам, которые выделяются печатными буквами. 4 Ноября, например: КОГДА ЭТОМУ ПРИДЕТ КОНЕЦ? И на следующий день, часто повторяется слово «бред».

В начале другой страницы, напротив скверного, грязного и бесформенного символа, появляются слова — «свинья И.». Иногда, появляются признаки усилий быть последовательной в серии неразборчивых печатей и форм, которые бросают вызов анализу. Очевидно, что она перенесла рецидивов, вызвавший необходимость увеличения потребления наркотиков.

В результате напряжения, обусловленного физической слабостью, умственной неустойчивостью и наркотическим опьянением, Вилма страдала от галлюцинаций и бреда на протяжении девяти или десяти дней подряд. Даже когда почерк становится более четким, записи не передают никакого смысла. Целый ряд бессвязных демонов, как представляется, пытаются выразиться через ее перо. Она не прекращает табулирования и записей ее впечатлений на протяжении этого периода психического затмения, и эта часть дневника равна длине уже напечатанных частей.

8 Ноября

Она восстановила в некотором роде нормальное состояние. Серия отрывков читается довольно понятно, хотя мы не можем понять их в отсутствие предыдущей информации. Они касаются собрания, которое она была вынуждена посетить: хотя где, когда и с кем, это не известно. Она лишь подтверждает, что это произойдет в указанное время. Остальная часть дневника не содержит ссылок на этот период болезни, но события, записанные после получения письма от , кажется, относятся к собранию.

Дальнейшие вспышки насилия против персонажа по имени И., появляются в различных, очевидно, неуместных, местах. Например, напротив знака обозначающего дозу лекарства И. проклинается и обвиняется в порождении её недомогания и ее утраты «магических и мистических путей».

Непрерывность дневника полностью не разрушается перерывом, несмотря на то, что было потеряно много материала. Например: она описывает непродолжительное видение и воздействие, которое оно произвело на ее «магическое сознание».

Кроме того определенный препарат несет ответственность за открытие врат в ее бессознательное и эти врата приводят непосредственно к «узкому повороту в ее «инферно», где она встречается лицом к лицу с той собой, какой она стала, так как Они завладели ее духом. Нигде в дневнике не повторяется это чувство задумчивого одиночества и отчаяния, сотрясаемое вспышками насилия и нигде это столь ожесточенное отвращение к человечеству не проявляется с такой явной горечью.

9 Ноября

После чая я расслабилась и снова пережила подавляющее стремление к энергии. Но существует очень небольшая вероятность обнаружения в этом изолированном место жертвы, подходящей для моих целей. Поэтому я сконцентрировала свой разум на её привлечении, но вместо этого поддалась сонливости. Я полагаю, мне придется ждать до следующей полной Луны.

Я улеглась спать, но миссис М. постучала в дверь и разбудила меня. Я была так раздражена, что прокляла ее. Она отступила в тревоге, что-то бормоча про себя. Затем я услышал мальчика на лестничной площадке. Я выползла из постели и открыла дверь. Он одарил меня болезненной улыбкой, которая заменилась на неприятный хитрый взгляд, когда он увидел, что я раздета. Я захлопнула дверь перед его лицом и присела возле неё, чувствуя возбуждение и тошноту. Мне следовало бы знать, что любые усилия в привлечении кого-нибудь замыкаются на нем. Тем не менее, я предположила, что он будет делать, по крайней мере, он на месте. Давайте подождем до вечера, пока не опустится ночь.

Позже: Я не могу вызвать достаточно энергии, чтобы повторить попытку прошлой ночи.

10 Ноября

Написал Т., запрашивая подробную информацию о моей ситуации. Я рассказала ему правду; как мне было плохо, какой потерянной и одинокой я была. После написания письма, я прогулялась к почтовому ящику и, вернувшись, обнаружила миссис М. с её подругой, которая только что приехала. Она выглядела бледной и тонкой. Мальчик прятался на заднем плане, и я чувствовала на себе его взгляд. Он телепатировал мне: «Вы будете держаться в стороне от этого, или как…». Но хотя его отношение было угрожающим, а я была уставшей и больной, я решила провести вечер с двумя женщинами.

Я сидела на диване, поглощая поток банального разговора. Они обе были обернуты мелочами, которые я давно отбросила; магазины, одежда, браки, выкидыши. Разговор лился как болезненный дождь, скучный и бессмысленный; но однозначно было ясно, что я уже не одна из них. Когда они начали говорить о церкви, я ушла. Я полагаю, что большинство мужчин нашли бы девушку привлекательной. Она создает впечатление продуманной отрешенности, которая опровергается, каждый раз, когда она открывает тонкие накрашенные губы. Мальчик был безумен в попытках добиться её; я прошла мимо него в зале, его рот кривился и был готов плюнуть ядом. Я улыбнулась; ни один из них не имеет интеллекта, чтобы увидеть, что это моя игра!

11 Ноября

Дождь все насытил влагой; он льется над моим столом и стекает ручейками вниз по стенам. Но я не буду закрывать окно. Я заметила изменения в холодном потоке воздуха; он формирует круг вокруг кровати; скоро он окутает её полностью, изолировав её от остальной части комнаты. Тогда я буду одна в магическом круге, порожденном демонами или ангелами: я не знаю.

Может ли такой холодный ветерок быть полезным? Я сомневаюсь. Писать бесполезно; каждый раз, когда я беру перо, идеи разбегаются перед подавляющей апатией.

Развалившись на кровати с книгой, вялая, неспособная читать, я слышу голоса из прошлого, и я довольно ярко вижу И., наклоняющегося и целующего меня. Почему я тогда не признавала, что любила его? Даже тогда, я ненавидела его, хотя в своем воображении я возвела его на трон высшей власти. Он до сих пор король в моей реальности, и это все, что имеет значение. Я помню путешествие и приятного, спокойного и задумчивого человека, который говорил о странных верованиях и злом колдовстве. Почему я не вернулась… ?

Почему я не возвращаюсь сейчас? Сейчас! Сейчас все это безнадежно; безжизненное изображение уродства. Я поднимаю мою руку, конечность деревенского пугала. Мои волосы, как сожженная трава, вяло свисающая вокруг лица; сон некрофила, с тлеющим подобием жизни. Мои бедра дергаются в их корявом позоре под смертельной белой простыней; мои глаза — огни вампира на улице в лампе с мервенно-бледным светом; моя плоть и кости, геометрическая призрачность… Кто может видеть меня и выжить? Какой слизняк, выскользнувший из свежей могилы, смешал мокрую белесую слизь в глазницах моей пустоты? Я неподвижна в цирке пространства, отвергнутая плотоядными богами, не выдержавшими увечья личинок.

Я поворачиваюсь в моей постели и лихорадочно вызываю партнера, чтобы он помог мне в некотором бесстыдном позоре. Голос звучит ниже, и я взволнованно слушаю; я слышу смутно знакомые звуки и я открываю дверь очень мягко и сталкиваюсь с отцом мальчика, идущим наверх.

Я мало знаю о том, что случилось после этого. Мужчина, казалось был очарован, загипнотизирован. Он подошел ко мне как зомби, и я закрыла за ним дверь. В моей белой простыне как в платье я нависла над ним. Он испугался и съежился; угрюмый свет горел в его глазах-бусинках, сменившись минутой позже стекловидным блеском. Волна тошноты одолела меня. Я упала поперек кровати, моя грудь соприкоснулись с его тяжелым телом. Комната раскачивалась и кружилась, и смех поднялся в воздух. Открылась некая пропасть и из неё огромным потоком хлынули образы, каждый из которых был похотливой фигурой голой плоти. Мое сердце и моя голова невыносимо пульсировали, и я помню чудовищную крылатую тень, с языками пламени. В своем предельном спазме она пронзила мои глубины.

Я не знаю, как долго я лежала и стонала. Все, что я действительно знаю, это то, что я проснулась до полуночи в темной холодной комнате, неземной свет стелился по мне, как серебряная нить раскаленного зла. Но я чувствовала себя переполненной энергией и безграничной силой.

13 Ноября

Моя жизнь представляет собой серию вспышек насилия, сопровождаемых инерцией и длительными периодами записей. В самый томный час вдохновение наиболее богато; оно просачивается из неких необъяснимых недр и хлещет на страницы моей записной книжки.

Миссис М. принесла мне письмо от Т. Он, кажется, беспокоится о моей болезни и предлагает, чтобы я на несколько дней уединилась. Он думает, что тогда буду иметь шанс остановить силы контр-потока, которые я привела в движение, и которые угрожают уничтожить меня. Я должна прийти к некоторой договоренности с миссис М. в отношении моего питания. Предложение Т. кажется мне единственным выходом. Но есть ли возможность выхода? Нет! Это бесполезно; но я могу ожидать конца. Для меня нет никакой надежды. Они выиграли, и по Их приказу я должна буду перетащить другие души через каналы тьмы, которую я сделала своим адским домом. Я раскрою свои руки и того, кто придет, прижму к гладкой чешуе моих грудей…

Я приму немедленные меры приготовления к уединению. Возможно, мне следует написать T. и попросить его вести переговоры с М; это оградило бы меня от многих неприятностей. У меня должна быть гарантия, что мне не помешают ни под каким предлогом, и что они не позволят мальчику меня беспокоить. Кроме того я должна добиться от них гарантий, что я смогу свободно и беспрепятственно передвигаться, что будет полезным для моего сомнамбулизма.

Позже: Я написала Т. о том, чтобы он пообщался насчет меня с М.. Если все пойдет хорошо, я начну Инвокацию после следующего Лунного Ритуала.

17 Ноября

Я упорно стремилась удерживать свой разум на устойчивом созерцании Единства. Несколько раз я плавала в океане блаженства. Я стала всеми вещами и узнала мелкие фрагменты материи, имеющие мое лицо и мою форму. Мое разложение, казалось, на мгновение остановилось, но я нахожу невозможным записывать мои освящения. Самое наименьшее из них превосходило по своему значению все, что я знала до сих пор. Трудно поверить, что такие источники красоты все еще существуют внутри меня. Тем не менее, моя воля, мое желание и мое убеждение это: живой огонь Единства, расплавляющий каждую мысль в тигле моего внутреннего «Я» — их миллионы — текучих, вздымающихся, бесконечно бушующих. Я гляжу в этот океан блеска, и видение становится совершенным. Способ прост; нельзя оглядываться назад, нельзя дрогнуть перед конечной задачей, которая как никогда близко вырисовывается в лучах заката длинного дня души.

Я вышла из этого созерцания и заменила его мягким ритмическим дыханием, которое перенесло меня в регионы за пределами формы. Я жажду остаться в этом спокойствии, но непристойный смех относит меня обратно. Когти клифот стягивают меня вниз, и я разрываюсь на части. Передо мной присела на корточки Геката-жаба, её дикие глаза светятся, ее голова, с выпуклыми талисманами, в драгоценных каменьях из ядовитой росы, пускает слюни со своих рваных губ. Этот смеющийся зверь закручивается в извилинах моего мозга, облизывая вялым языком эмбрионов, которые лежат, разлагаясь в ментальной утробе моей фантазии. В фаллический лесу столько магии листвы. Я простираюсь вверх в ночь, как искривленная башня; неописуемая, немыслимая, за пределами возможного. Королева этого региона, я царствую на троне текущей воды, которая вспыхивает золотом в злом лунном свете. Красная кровь моего одеяния течет как ручьи: неземной, пораженный источник парализующего кошмара, губительный и загрязненный искрой дьявола, выношенной мною. Для того чтобы оставаться здесь не нужны никакие усилия; нет необходимости использовать древние ключи; не нужно подавать знак, поцелуй, действие… не нужно, ничего не нужно!

21 Ноября

Лунный поток прорывается! Пять дней я висела на дереве, которое нависало над адом! В течение четырех дней я оставалась без пищи; и мое тело не потеряло свое золото или свое мясо или опыт экстаза. Я поднималась с бурным приливом.

Один раз входил г-н М.. Его лицо плавало в некоем полупрозрачном облаке. Желтые глинистые комки затемняли общий вид и его губы корчились, хотя никакой звук не пронизывал пар, в котором он плыл. Огромные рыбы плыли с ним, и чешуйчатая труба изрыгнула по направлению ко мне миллионы стрел.

Я пыталась развеять миазмы, стараясь визуализировать только те изображения, которые, как я знала, указывали мой путь. Но потерявшись в огромных и одиноких джунглях клифот я не нашла стабильности, не было ничего что не сдвигалось и не скользило, растворяясь в туманном зеленоватом свете с розовато-лиловым оттенком. Я споткнулась и упала в черноту. Вскоре после этого, я сделала эту запись в моем дневнике. Другая личность вылупилась из моего живота и заколесила вокруг меня, только бы поймать свой хвост в окровавленном куске пищи. Да, еда! Все поры и диафрагма моего тела жаждут пищи, как мои ноздри воздуха. Тем не менее, я связана клятвой в этом обряде не вкушать ничего земного, ничего существенного снаружи вселенной.

Написание последнего предложения пробудило меня к реальности. Я чувствую себя голодной. Почему миссис М. не идет с подносом? Она полна решимости выселить меня; говорит, что крики мешают ей в ночное время. Какие крики? Она говорит, что мальчик рассказал ей обо мне странные вещи… В ответ я сказала, что мальчик был сумасшедшим. Она впала в ярость и имела смелость командовать мною в моей комнате! Я хотела сбросить ее вниз, но появился мальчик и ткнул свой язык в мое лицо, поэтому я ударила его вместо этого. Он стонал, у моих ног, как кусок желе.

Тогда я потеряла власть над вещами, и незнакомые голоса вопили оскорбления и мерзость в мои уши. Дьявольски выглядевший череп открыл свои челюсти и изрыгнул очередь непристойностей. Через кровавый туман усталости я увидела мальчика опустившегося на колени. Я находилась в диком, неконтролируемом исступлении. Он бросился вперед и нюхал меня, как собаку. Потолок расплавился в космос, когда он схватил мои бедра полосами железа, и моя энергия угасала с разной интенсивностью в ритмическом вихре, который высосал меня досуха. Затем мальчик рухнул, серый и истощенный мешок, зацепившийся за перила. Так закончился праздник первого дня. Я буду есть и пить — в одиночку!

23 Ноября

Основной объект этого уединения должен отмести элементы, угрожающие моему здравомыслию. Я надеюсь выполнить это путем стимулирования центров сознания, которые генерируют символы моей личности, и пробуждают Огненную Змею (Кундалини Йогов. Космическая энергия в человеке (ред.)) — что не является безопасной или легкой задачей.

Эта операция определит характер моей судьбы и образ её исполнения.

Ледяной бриз, подобный тому, что окружал мою кровать, подавил мою лихорадку и в высшей степени усилил аналитическую способность, которую я просто использовала для исследования идеи внутренней Вселенной. Каждый обладает внутренней вселенной, хотя у большинства людей она остается в подсознании. Но она очень близка к поверхности в случае художника, хотя малое число художников способны развивать её из- за отсутствия магических сил и еще меньше способны жить и творить во снах и фантазиях, не пытаясь перенести их на землю, в этом процессе разрушая их силу. Это происходит потому, что творческий порыв не един с желанием материализации. Чистое создание невидимо; оно действует, не материализуясь ни в какой форме. Для истинного творения необходимы высокие духовные достижения и создатель не направлен на материальные результаты. Живопись, стихотворение, песня — независимо от среды, используемой для выражения сокровенной истины — сами по себе не есть творения, но отражение движения вне времени и пространства, за пределы которых они в конечном итоге выходят. Часто в произведении искусства невозможно увидеть скрывающуюся за ним природу внутренней вселенной, которая генерирует его. Часто между ними отмечается заметное различие. Как это ни парадоксально, вещество, продуктом которого является тень, по сути, несущественно и поэтому бестеневое. Оно одновременно является и неприкосновенным, непередаваемым и реальным источником энергии трансмутации, который стимулирует магическое искусство. Поэтому неверно рассматривать колдуна как заинтересованного в преобразовании материальных вещей, истинное колдовство является творческим и относится к внутренней и невидимой сфере. Колдун движется в кругах, в кольце и магическом круге, опоясывающем скрытую область его творческого стремления. Он окружает и завораживает все вещи, как первоначальная церковь, кирха или круг охватывают все творения в проявлении.

Развивая идеи, предложенные медитацией на сокровенной природе, путем одержимости ею, каждый сплетает ткань внутренней вселенной. Ничто не может напасть на вас, ибо это Дворец Истины. Этот процесс не следует путать с мистикой, поскольку здесь имеется объект (союз с Богом), в то время как внутренняя вселенная является самодавлеющей.

Надо быть сильной, одержимость — это страшная вещь. Мир сегодня одержим идеей денег, власти, количества. Лица преданные этим энергиям материализации являются магическими импотентами, наполненными страданиями. Одержимый этими идеями человек живет в самосозданном аду внешней Вселенной.

Поэтому созерцание путаницы внешнего мира является фатальным. Люди умирают, когда выясняется что их одержимости ничего не стоят, и их смерть отвратительна. Но колдун, кружащийся и возвращающийся, является тем, кто возвращается к своему источнику, который является истинным магическим кругом, охватывающим внутреннюю вселенную.

Из-за нашего своеобразного физического устройства мы можем генерировать двойную одержимость, которая раскрывает внутренний мир. В этом заключается значение богов близнецов — Сета и Гора. Сет разрушает иллюзорный внешний мир — тело Осириса; Гор показывает истинный внутренний мир — Дух Осириса, созданный для вечности. Но космос только кажется дуальным, как и идеи духа и материи — изначальных близнецов. Маг наделяет их своей собственной жизнью, и он наполняет их жизненностью личности. Затем он понимает, что все личности идентичны, и эта Материя является субстанцией, при помощи которой личность возводит такое множество миров или идей, к своему удовольствию.

Эти оккультные процессы являются средством урегулирования внешнего Хаоса, и достижения внутреннего Космоса. Объект всегда отражает свой предмет.

24 Ноября

Я плохо спала, с яркими и неприятными снами. После скромный трапезы я оделась в синюю мантию, которую не носила с тех пор…

[На этом предложение резко обрывается. Ред.]

Я развила новую магическую позу. Я лежу, распластавшись на кровати внутри ледяного круга, моя голова, склонена на бок, мои ноги согнуты и разведены в стороны напротив стены. Синяя мантия покрывает меня, как мерцающая вода, и я визуализирую алый язык Огненной Змеи, как он поднимается в нисходящий треугольник образованный моими ногами и стеной.

Я поддерживала эту позу в течение многих часов, заставляя себя проснуться, когда сон угрожал вмешаться в процесс. Я слышала жесткие металлические голоса, хриплые звуки, гремящие, словно карета по булыжникам, шипение, похожее на газовые струи, шум открывающихся и закрывающихся дверей. Сцены из моей ранней жизни кружились перед моим внутренним взором. Каждый эпизод кристально чистый и четко разграниченный, проплывал мимо: вначале медленно, затем стремительно сметался магнитным потоком, который проходил за кольцом ледяной зоны вокруг кровати. Лица появлялись и исчезали, чудовищные формы, искривленные фигуры, искаженные образы сновидений и бодрствующей жизни неразрывно сливались в целое.

Затем образ огромного черного осла замаячил надо меной, казалось спускался с потолка и проходил в мое существо. Я чувствовала себя чрезвычайно сильной; мои ноги бились в стену в безумной чечетке, которая сбрасывала вниз на кровать ленты бумаги, придерживающие куски штукатурки. Длинное щупальце двигалось вверх и вниз внутри меня и — внутри треугольника — я видела, как алая змея, раздувает свой капюшон, фиксируя на мне свой ядовитый взгляд. Черный огненный язык слизывал причастие, бьющее из меня струёй. Я корчилась в море забвения; мои груди раздулись, их холмы заполнили всю комнату — ледяные шипы гладкого холодного снега пронзали огнем, оставляя капли крови.

Я плыла в центре огромной пустыни, где темный кратер плевался дымом, ослепляя сернистыми испарениями. Осел, которого я впитала, материализовался рядом со мной, пронзительно и громко крича. Затем он поднялся надо мной, его зловонное горячее дыхание касалось моих щек. Он раскачивал передо мой своим упругим членом, и розовая нагота его тела неприлично выделялась на черном волосатом животе. Снова и снова я пыталась заполнить свое существо сверхчеловеческой силой, которую он предлагал. Снова и снова я терпела поражение, прикованная к кандалам внутреннего сопротивления.

И потом, словно дистиллировавшееся из мертвенно-бледного теплого облака и серо-голубой дымки тело женщины повисло передо меной в высшей точке, замороженное на мгновение в идеальной неподвижности. Затем ее волосы начали двигаться, потревоженные бризом. Ее груди были высокими, маленькими и округлыми, ее талия тонкой и белой, ее бедра были тяжелыми. Она была богиней. Но я ненавидела ее, и когда я бросилась на нее с моими зубами и ногтями, она исчезла, оставив после себя только смех.

Затем она вернулась и изменила свою форму. Она взяла между грудей голову осла, и своими украшенными драгоценностями пальцами крепко сжала основание его пениса. Дикое ржание разнеслось по воздуху, густому от запаха грибов, горящих в темноте Сешат^[3]. Когда я снова решила нанести удар, она сбросила зверя вниз. Корчась в пламени и дыму, захваченный ее смертельной потребностью, пылающий член взрывался золотыми и черными потоками.

Глубокие пещеры нижнего мира широко открылись впервые после того, как древние храмы были осквернены. Затем образы перевернулись и она — Богиня — ехала на клифотическом звере, чья жажда жизни переживет смерть всего: они называют тебя Гамалиэль!

Я поклоняюсь твоему тайному символу! Я сражена тобой в порождающем закате солнца; в зловещем зове ночных птиц, чей визг из гробниц захватывает новую жизнь в стерильной вампирической тишине. Я пью яд, которым ты наполняешь кубки, дабы ни один дротик не избежал цели. Я твой вампир, мальчик-катамит, твоя истинная мерзость, замаскированная под женщину, что корчась в черноте души, барахтается в водоворотах ужасного величия Гоморры.

Катамит — пассивный гомосексуалист (прим.перев.)

Сешат (женский род от «сеш», «писец») — богиня письма в египетской мифологии. Считалась дочерью или сестрой (реже женой) бога мудрости Тота. Священным животным Сешат считалась пантера, поэтому богиня представлялась в шкуре этого животного, накинутой поверх рубашки. Над головой изображалась семиконечная звезда (прим.перев.)

Я, Вавилон и ранний Хем, встаю и приветствую тебя — Повелитель Ада, Гамалиэль! Звери и рыбы, демоны и люди, получили твой знак в тайных местах. Красная кровь и цветы девочек заполнят твои праздничные сосуды; твои блюда струятся кипящим медом. Ты всколыхнула мою чашу и оставила варево горького зла; один мощный глоток — чтобы заразить мир чумой и безумием.

Я, твоя безупречная жрица, покорилась мерзости во имя твое. Я обнажила свое чрево для спермы змеи; я выпила из источника Фавна и Артемиды и наслаждалась лунными ядами. Я играла с заклинаниями Ведьмы и Колдуна и придумала зелья уничтожения. Используй меня, как ты того пожелаешь, но позволь мне всегда служить твоему колдовству. Я не ожидала, бездействуя, когда дураки молились, но разбила купол церкви и часовни с вереницей моих демонов, трубящих громко. И мы принесли хаос, осквернили вино, осквернили причастие, открыли врата Ямы. В твоей дьявольской мессе я была Лилит и во рту моем твоя горячая масса плавилась и превращалась в изысканное золото. Теперь я прихожу чтобы получить свою награду — пировать у трона Гех, скрытого в отвратительном богохульстве. Я знаю, ты уродлива и ужасна! Я знаю, что ты истинный Искупитель, дающий бесконечный экстаз. Вслед за вечерей семенем сатира, я обратилась к той нечестивой еде, в которой текут густые лунные вина, смешиваясь со странными деликатесами.

Я пришла с триумфом! Я выиграла величайший приз — право творить Твою Волю и выполнять твои ритуалы на холмах и вершинах Земли, а также в долинах и темных местах? Дайте мне умереть, пронзенной твоим копьем, обагренным моей кровью… , и, когда я умру… свободно сражаться клыками вампира…

25 Ноября

Ода все еще отзывается эхом в моих ушах.

Формы вокруг меня становятся все более точными, и едкий запах заполняет комнату. Прошлой ночью произошли определенные изменения. Мое тело стало холодным как лед. Я была в ужасе и простирала руки, чтобы спасти себя от падения со скалы в глубины. Я осознавала вращающуюся массу воды; большой кратер пузырился подо мной, и я хотела упасть…

Я изменила свой фокус зрения. Круг вокруг кровати, который сначала стал теплее, превратился в кольцо невыносимого жара. Чтобы не сгореть я пыталась сжаться в маленький комок. Я думаю, именно поэтому мое тело стало ледяным. Я горячо молилась, чтобы освободиться от этого кошмара, но единственным ответом был смех. В нем была такая ненависть. Я поняла, что это был мой голос!

Затем страх растворился, и я стала спокойной; но некоторая скрытая активность происходила незаметно и тайно от меня; Подготовка к чему-то?

26 Ноября

Да! Определенно это подготовка. Ситуация развивалась в точную картину. Все освещено зеленоватым сиянием, благодаря чему для меня стало более легко видеть вещи с полной ясностью.

Я нахожусь в огромном здании. Его потолок настолько высок, что теряется из поля зрения. A множество мужчин и женщин появляются из больших дверей, которые раскачиваются взад и вперед с удивительной легкостью и в страшной тишине. Там, кажется, были уличные фонари, окруженные высокими стенами, исчезающими в бесконечности по сторонам от меня. Они были непрочными, немного покрывались рябью, словно от дуновения бриза. Гигантские каменные блоки пошли на их строительство.

Над всем господствовала полная тишина, что делало всю сцену жуткой и зловещей. Вспыхнули молнии, и множество ошеломленных лиц обратилось к небу. В их глазах отражался красный свет, причину которого мне не удалось идентифицировать. Я чувствую тепло и уверенность, зная, что мне предназначено играть важную роль в том, что последует далее; я ничуть не беспокоюсь, я полностью готова к любым непредвиденным обстоятельствам. Пришел мой час; я должна выполнить окончательные Ритуалы.

Едкий запах просачивается из темного пятна фиолетовой тени и заполняет все здание тошнотворным смрадом. Я кашляю до рвоты, а сцена плавно продолжает разворачиваться.

В полдень я поднялась и поела. Миссис М. оставила еду за дверью сегодня утром — вчера утром — кто знает? Вечером чувство невидимого присутствия было подавляющим; но, пока еще оно не проявилось для зрения, осязания или слуха.

В моей дьявольской позе прошлой ночью я добилась максимального уровня активности Огненной Змеи. Мне нравится соблазнять её; увеличивать её зуд в максимальной степени и затем — изменить свое направление! Она слепо раскачивает свою голову; её змеиные клыки хватают пустой воздух. Я чувствую головокружение, недомогание и слышу с трудом. Кроме того я не принимала каких-либо malourea за три дня до начала Инвокации, и все же моя чувствительность в высшей степени взвинчена. Формы формируются легко, но всегда на фоне здания. Едкий запах не всегда присутствует, и люди иногда уходят на расстояние и теряются в бесконечности, но тень фиолетового пятна по-прежнему скрывает что-то невообразимо злое.

Я не могу спать, и не могу ни минутой дольше сохранять этот пик интенсивной концентрации. Я знаю, что здесь скрывается безумие, но до того, как его воды сокрушат меня, я должна открыть природу здания, которое образует фон изображения. Я считаю, что это своего рода храм.

Я съела немного пищи, и затем меня осенила безумная идея, что я должна одеться, пойти в город и действовать, как будто я была нормальной! Но никто, увидевший меня сейчас, никогда не оправиться от шока. Я долго и пристально смотрю в зеркало. На моей шее висит рваный чулок; живот раздулся так, будто я на заключительной стадии беременности; моя грудь колышется как вымя, соски скошены.

Мои глаза занимают почти все мое лицо — два огромных синяка; рот — кровоточащий и влажный от слюны шрам; обнажённые зубы желтые, длиннее, чем обычно. Мои волосы изменились меньше чем другие мои части тела и удивительно сияют. Кажется, что они светятся изнутри — масса сцепившихся гадюк медузы, каждая содержит в своей голове немного света. Я почти голая, какой я была с самого начала Инвокации.

[Несколько страниц были вырваны из записной книжки. Ред.]

30 Ноября

Инвокация почти закончена. Я где-то написала полный отчет о седьмом дне, но потеряла его. Я волнуюсь по этому поводу, потому что если кто-то его найдет, будут проблемы.

В целом Инвокация закончилась плохо, мрачно, неудачно! Я не смогла вступить в контакт с какой-либо Силой, которая хоть как-то помогала мне. Но это было для меня полезным, так как оказалось, что я могу концентрировать большую энергию и что я могу отказать себе в чем- нибудь, если это необходимо. Также оказалось, что я стала совершенно бесстрашна… Но я хвастаюсь… слишком много и слишком скоро!

У меня была ужасная сцена с миссис М., будь она проклята! За последние четыре или пять дней я была одержима идеей о выходе наружу. Неудивительно, что уединение закончилось так плохо. Я не могла продолжать на другой день; и все же я должна, даже если только для того, чтобы доказать Т., что я не полностью побеждена.

Позже: Я приняла позу дьявола, когда мальчик начал царапаться в дверь. Я сказал ему, чтобы он шел прочь. Он ответил проклятиями. Я встала с кровати и упала на пол, моя голова кружилась, мои ноги онемели. Я подползла к двери и уже была готова открыть её, когда острая боль пронзила меня, и я упала лицом вниз. Он услышал мой рыдания и бессмысленно хихикал. Призывая каждую частицу энергии, я извернулась и открыла дверь перед ним. Тогда я поняла, почему я была настолько безнадежна!

Когда он увидел меня гротескно покачивающуюся в свете, он зашелся в диком маниакальном хохоте. Я повернула прочь и вползла обратно в комнату. Синяя мантия была разорвана в клочья; слюна стекала с моих губ и я дико тряслась. Он был идиотом, но похотливым идиотом, и прежде чем я смогла подняться на ноги, он уже был на моей спине, возвышаясь надо мной в зверином ликовании. A минутой позже, разверзлась преисподняя. Как кобыла на его члене, я бушевала и поднималась в дергающихся спазмах. Снова и снова он врывался в меня; желание увеличивалось, так как каждый новый вакуум, следующий за его отдергиванием, требовал завершения. Обезумевший он снова бросился на меня, и в один тонкий момент я подумала, что мой кишечник взорвется.

Моя спина пропиталась расплавленной лавой и как звери Хем-Бес мы упали в праздник. Часть меня отделилась, и я увидела сцену сверху: два монстра пожирали друг друга, разрывая и выцарапывая друг из друга чешую. Волосатый и шрамированный монстр положил дьявольские лапы на соски его партнера Лилит — королевы бесплодных праздников и бесплодной похоти. Два бессмертных атавизма Былых Веков предстали в совершенной точности, выходящей из прошлого; ожидая удовлетворения, ослепленные возбужденным зверем, безнравственным имбециллом. Здесь, в репетиции древности возникли благовония безымянной Мессы. Комната была храмом; вожделение вышло из той древности, когда времена были перепутаны и Храм Живого Бога был осквернен. Пятно тени стало светящимся прямоугольником и внутри него кристаллизовались образы; изумительные в их величии, ужасные в их безбожии.

Жгучая боль пронзила мою голову, и я погрузилась в землю, погрузилась глубоко вниз через слои роста и гниения. Я видела странных детей, порожденных рептилиями; видела жидкие огненный яички, стреляющие своими снарядами в мягкие внутренности земли; видела пылающие точки, пронзающие ожидающие чрева, и расцветающие как потомство слепого величия. Возвышение земли стало океаном; приливы, прокатывались по его поверхности; кровавая пена смешивалась с журчащими, сливочно-белыми каплями. Через небо и огонь, через отвратительное тепло и парализующую стужу я увидела, что женщину унизили и зверь торжествует — размахивая талисманом Сета. Вся Земля была унижена перед мистический Крестом где я потеряла свою жизнь ради Того, кто нескончаемо растет во мне…

Дверь открылась; я не помню, что случилось…, но я как-то вернулась. Я, Карфаген, ранний Хем, копрозойная жрица Ктулху, вернувшаяся из глубин.

3 Декабря

Подавленная и больная. Все это было поражением. Нет ни слова от Т., и я не удосужилась написать. У меня получилось, либо я полностью проиграла. Когда узнаю? Все было обманчиво во время Инвокации. Это удалось только с той точки зрения, что я смогла понять о себе некоторые вещи. Я не осмеливаюсь все это записывать, по правде говоря, я должна вырвать себя из этого века и вернуться через пыль эонов, обратно в Хем, где я…

[Предложение внезапно прерывается. Ред.]

Я сделаю перерыв, выйду, пройдусь по улице.

4 Декабря

Я предприняла очень долгую прогулку; слишком долгую, учитывая, что она была первой за некоторое время. Все изменилось, почернело. Хотя было очень холодно снаружи, по крайней мере, они мне так говорили, я чувствовала тепло, даже жар, хотя была одета только в летнее платье.

Я пришла к странному не большому колодцу сегодня днем, и мне пришлось выйти снова, чтобы подтвердить, что он действительно был там, и это не мое воображение. Стены были старыми и сочились зеленоватой слизью. Внизу блаженствовали грибы; некоторые из них имели пурпурные наросты, которые напоминали фаллосы зверей. Они уходили в сырой красновато-коричневый подлесок и струйки загрязненной воды просачивались, как если бы они были следами изнасилования… непристойная аналогия рассвета вдруг пришла ко мне в голову. Здесь в растительной форме также должен быть выполнен такой же ритуал; в другом символическом ряде одержимых идей, объективных, реальных и поверхностно прощупываемых.

Я не могу согласиться… , дайте мне умереть… Позвольте мне утонуть… Позвольте мне шагнуть вниз в эту мутную слизь вредоносного гниения.

5 Декабря

Я была найдена без сознания одним из рабочих с соседней фермы. Он должен был оставить все, как было! Они говорят, что должно быть я зацепилась ногой о корень и упала в воду. Миссис М. говорит, что я должна считать, что мне повезло, что я не получила инфекцию или что-то еще более ужасное. Она могла бы многое узнать об этом более ужасном, если бы она знала, как использовать свои глаза.

Я сделала остановку в моем храме; ну, в моем оракуле. В вожделении Сешет, которое окутывает меня, я исполню там свои земные функции; он скрыт от посторонних глаз. Там я освобожусь от золотых вод, чтобы они могли смешаться с помазанием тьмы и гниения, давая жизнь отвратительным сорнякам, которые разрастаются и обвивают камни и мертвые корни. Я возьму сюда однажды мальчика.

Явная усталость мешает моему видению и восприятию. Я буду спать и сновидеть до тех пор, пока оракул не пробудит меня.

Дни проходят однообразно. Я сижу и дуюсь, если не давлюсь едой. Миссис М. встревожена и поражена тем, сколько еды я поглощаю. Она приписывает это моему «болезненному голоду». Я думаю, что она подозревает, что у меня острая форма религиозной мании. Должно быть это предположил викарий; я не могу придумать, кто бы еще другой, мог выдвинуть столь абсурдное предположение. Тем не менее, даже священники иногда могут пережить немного из того, что пережила я. Миссис М. только что принесла мне письмо от Т.

[Примечание редактора:

Это фрагмент, о котором говорится в предисловии. Сохранилась только первая страница:

Дорогая Вилма,

Я потрясен тем, что вы пишете, не только потому, что я понимаю, что теперь уже не может быть никакой возможности выхода, но потому, что я исчерпал ресурсы, и мне кажется, нет никакой альтернативы, кроме вашего отъезда из дома, в котором вы пребываете, и поиска своего собственного пути в мире. Пожалуйста, поймите, что И. инструктировал меня во всем, что я делал и говорил. Он финансировал ваше пребывание там; я могу добавить только скудные суммы в дополнение, которые я думаю, вы сможете оценить. Времена трудны, и в связи с тем, что И. отказал в своей поддержке, я не могу справиться в одиночку с необходимыми платежами.

Я знаю, что это будет страшным ударом для вас. Мы надеялись, что Испытание пройдет иначе. Откровенно говоря, вы больше не можете обращаться к И. в вашем нынешнем состоянии. Мне причиняет большое страдание необходимость писать вам все это, но я уверен, что…

Здесь страница заканчивается. Ред.]

Так! Крысы убегают! Приятная перспектива: нет денег, нет никаких планов; черная безнадежность.

13 Декабря

M. получили последний чек от Т.. Они смотрят на меня вопросительно, так как они это умеют! Я останусь здесь до тех пор, пока они не выбросят меня.

Позже: Я оделась и в три часа отправилась в город, где я зашла в маленькой бар на углу улицы Олан, чтобы посмотреть, не нужна ли им помощь с насосами!

Вернулась в восемь часов после адского дождливого дня. Я промокла до нитки; M. не было дома, мальчик прятаться где-то поблизости как гнойная астральная личинка. Не было никого, чтобы сделать чай; и не было чая, который можно было бы сделать. Нет денег. Что-то должно случиться. Спать невозможно до тех пор, пока кто-то не решит, что со мной будет.

Еще позже: Чуть позже десяти часов мне пришла сумасшедшая идея снова пойти в город. Я оделась в исступлении, поймала последний автобус, приехав вскоре после 10:45. Я прочесала обычные излюбленные места. К сожалению, было слишком поздно для любого серьезного усилия. Я решила, что буду торчать здесь до тех пор, пока первое кафе не откроет своих мутных глаз.

14 Декабря

Я вернулся, совершенно разбитая после хаотичной ночи. Мои бедра так болели, и моя сумочка была так полна золотом, что я смогу позволить себе оплачивать счета М. еще три или четыре недели. Это был единственный путь.

Я ответила на письмо Т., сказав ему, что у меня имеются некоторые запасы наличности, и что если он позаботится о том, чтобы присылать мне его не большое «дополнение» иногда, я весьма это «оценю». Это должно растопить его камни; во всяком случае, я чувствую себя хорошо в течение нескольких лун этой игры. Теперь должен начаться мой план.

Я должна соединиться с Потоком, который разрушил во мне все следы человеческого. А потом я уничтожу И. и направлю луч силы против других моих хороших друзей. Кажется, здесь не остается ничего другого, кроме как вызвать Гамалиэль; если я буду полагаться исключительно на свои собственные силы, я могу потерпеть поражение. Инвокация произойдет 20 или 21-го числа, за день или два до начала Лунного Ритуала. Я посею семена, и взойдет цветок.

Также должно быть место Инвокации. Будет сильнейший холод, но кого это заботит? Это жизнь или смерть. Мне будут нужны несколько страшных объектов, и нужно сразу же позаботиться об их приобретении.

Миссис М. жалуется на неприятный запах на лестничной площадке. Я напомнила ей, что рядом находится комната мальчика. Она посмотрела на меня укоризненно. Я ничего не сказала. Чтобы показаться общительной, я поинтересовалась, как поживает её подруга. Она побледнела и что-то прошептала мне на ухо. Девушка беременна. Я не могла скрыть своего изумления. «Что же тут такого ужасного?», спросила я. Старушка чуть не свалилась вниз с лестницы в ее стремлении уйти, не раскрывая большего!

Когда я вернулась в свою комнату, я почувствовала запах, о котором она говорила — странный, отвратительный и болезненный аромат, похожий на орхидеи или медленно горящий грибок. Я посмотрела как свет, играл на перилах надо мой. Дверь мальчика была приоткрыта, и желтое лицо зло смотрело вниз на меня, темные глаза — прорези зла. Я даже не сразу поняла, что это лицо мальчика. Затем свет был потушен. Я услышала тяжелый стук, после чего послышалась дрожащая песня, неземная, мрачная, невыразимо печальная. Она охладила мое сердце. Я заперла свою дверь и сидела на кровати. Я не могла прогнать образ лица. Оно было странно знакомым, но я не могла определить его. Я не слышала ничего, и не было никаких следов приторного запаха в моей комнате. Вдруг я услышала свистящий шелест, похожий на листья, потрескивающие в огне. Что заставило меня думать о листьях? Лицо, которое я мельком заметила, было лицом похожим на что- то лесное; это напоминало увитую голову. Я не могу вспомнить, что напоминала мне эта голова; я помню только глаза и черные брови, в задумчивости изогнувшиеся над ними; и странно искаженное кривляние губ, которое была настолько злобной улыбкой, какой я никогда не видела ни на одном человеческом лице. Я дрожала, воспоминая о нем. Я говорила человеческое лицо? Почему я должен беспокоиться? Лишь немногие из тех вещей, которые я видел недавно, были людьми, или когда-либо были. И все же есть разница. Здесь, в моей комнате, в магическом кругу, такие вещи являются допустимыми, понятными. Но там, в комнате кретина — где, насколько мне известно, нет ничего магического, и не обитает никакой интеллект — этих вещей быть не должно. Независимо от того, насколько страшны такие явления я неизменно признаю в них часть себя.

Но в этом лице, несмотря на его расплывчатость и удаленность, меня не было, и поэтому я боюсь его больше, чем я когда-либо чего-то боялась раньше. Я напрягла свой разум, чтобы узнать, что его создало, с какой целью, что оно делает в доме, какой злодей послал его. Нет! Безусловно… он не может быть им! Но греховность человека делает возможным что угодно!

15 Декабря

Ночь мерзких снов, прерванных ожидаемым посещением. Магический круг сильнее, чем я думала. Сущность плавала вокруг него, но не предпринимала попытки войти. Я внимательно осмотрела её и написала подробный отчет, который я позже сожгла, потому что он вызвал у меня отвращение. Как я могла описать ужас аномалии, когда она плавала вокруг меня, её слепые и желтые глаза, скошенные и пустые, испускающие гнойные струи? Я ощущала присутствие абсолютного зла, запертого в высохшем скелете. Извивающиеся щупальца, намотанные на его искривленное туловище; уродливые пятна, лепрозные и лиловые, светились как горящие раны на фоне бледного пятнистого меха. Я поняла с тревогой, что силы круга не достаточно, чтобы удержать его на расстоянии; он мог бы проникнуть сквозь него как вода. Он просто лениво вращался по его окружности. Его отвратительная щель рта открылась в улыбке имбецила; острые иглы зубов торчали из выступающих десен; его уши, как уши летучей мыши отслаивались от щетинистого черепа. Удлиненные соски заканчивались как сморщенные пробки, испуская бесцветную жидкость, которая невероятно воняла. Из трещины между его ног исходили парообразные испарения, которые окутывали тварь розовато-лиловым туманом, и из ануса свешивалась лента зеленоватой и плоскоклеточной плоти, источающая слизь Глубинных.

В пароксизме предельного ужаса, я поняла природу этого тератома, который выполз как гриб из астральных клифот. Это был не рожденный младенец, зачатый в отвратительном богохульстве и выплеснувшийся из выгребных ям блудодеяния. Он был сформирован адской спермой. Я громко закричала в таком экстатическом страхе, что двери распахнулись и внезапно весь дом пришел в движение. Я увидела, что голова мальчика сунулась в розовато-лиловые миазмы и господин M. громыхает вверх по лестнице, его руки высоко подняты в ужасе, он побелел от страха. Да! Они боялись; все они — черт их подери; все дрожали, как куски желе.

Дыхание вырывалось из моих легких в агонии, превращая каждый вдох в скрипучий звук. Они пытались меня выпрямить, как могли; пытались влить бренди в мое горло; мне угрожали, уговаривали меня, успокаивали меня, раздражали меня, ужасались и удивлялись мною. Они истерично окружили меня.

Миссис М. пришла последней. Она вошла в комнату, прижав палец к губам, как если бы хотела сказать «Тише, тише, детка, успокойся». Я посмотрела на нее. Она тоже была белая, живое воплощение страха, лицемерия и вины. После двух месяцев! Ничего подобного здесь раньше не происходило; какая чудовищная неудача! Я рассмеялась, и мой смех был платой для этих трех абсурдных лиц; он рвал их губы, глаза, морды, на оборванные ленты. Я просто взорвалась радостью. M. обменялись взглядами. Мальчик бежал в свою комнату и закрылся с монстром, которого он породил. Будь он проклят! Но подождите, пока эта идея отыщет форму плоти! Тогда, мои друзья, начнется настоящее веселье!

19 Декабря

Врата снова открылись, и алые потоки перенесли меня на себе в хаос. Я потягивалась, зевала и чувствовала себя хорошо; кипя энергией и нетерпением.

Я вышла рано утром, чтобы убедиться, что всё подготовлено для предстоящей церемонии. Колодец лежал в мрачном спокойствии. Его застойная пена, жилище сидящей на корточках жабы и прозрачной рыбы Коф-Инферно, лежащей поперек лунных вод старого колдовства. Мой голос заполнил каверны необъятного колодца, взывая через прошлые эоны к тем другим личностям, тем глубоким, встающим в парах молчания, моим многочисленным маскам. Странные фигуры приветствуют меня, медленно, торжественно, их руки вытянуты в тайных знаках памяти.

Да! Они помнят меня! Я тоже знаю тебя, могущественный колодец — чрево множества личностей, которые все являются мной!

Сеть деревьев, ночь и звезды надо мной, блестящие в колодце. Я провела весь день, очарованная чернильной тьмой его вод, наблюдая за их призрачным движением в тишине; наблюдая мое отражение, которое изменялось тысячу раз; наблюдая своими глазами убийство луны. Улыбка отражается на поверхности дымящейся воды, и я слышу движение тишины в грохочущей пустыне, которая рокочет мое имя. Взрывы в моих чреслах — летающие обломки; летящие вниз искры звездной волны. Могучий монолит пронзает меня и разбивает мою землю на части, рассеивая семена за границей, когда я оседлала ручку метлы для полета в рощу вампиров. Какие друзья и демоны ждут меня там! Там, где я могу пить лунную кровь из цветка Лилит!

Я проскользнула через воду колодца в подземную ночь.

Проскользнула, как сок в щель утробы матери, которую она открыла для меня, и как дерево погрузилась сломя голову в вековое молчание, бурлящее новыми рассветами силы. Я видела ее сияющие глаза, что мерцают как фонари, манящие к могиле. В венерианских долинах ее ядов я видела толпы, поддающиеся смертоносному касанию змея, который гнездится в ее гниении. Внизу потоки времени группируются в гнилостные течения, проходя через древние города, раскалывая тусклые долины. Я увидела неосвященные души, потоком сливающиеся в чашу синевато- багрового света, раздувающегося болезнью и смертью. Обширная беременность взорвалась и воды, прокатилась предо мной…

Я проснулась в своем окружении, холодная, жесткая. Пала ночь, и это хорошо — великая тьма создала кратер моего черепа. Там в тишине повторялся смех, окружал смех: лицо Лилит глядело на меня. Я пошатнулась и как камень рухнула на кровать.

Позже: Ночью я проснулась с высокой температурой. Церемония не удалось; я была загипнотизирована водой колодца. Сегодня вечером я иду снова, чтобы вызвать Их. У меня есть все необходимые вещи в небольшом черном мешке, который лежит у меня под кроватью. Зловоние невыносимо, но мне удалось удержать М. на лестничной площадке. Сегодня вечером я вернусь как адская королева, вновь коронованная!

Что касается мальчика, он слонялся по лестничной площадке весь день. Он без сомнения ощущал запах причастия, и это хорошо! Когда я сяду как Гех на высших уровнях земли, его голова будет моим троном…

Я набросила богатую синюю мантию на мою ночную рубашку и медленно проследовала своим путем через кустарники и деревья. Тени шевелились, и множество призрачных гончих и жеребцов отскакивали от фиолетовых листьев. Они также были на верхушке колодца. Земля содрогнулась; горячий ветер подхватил меня и понес, мое одеяние, летящее в ночи, внезапно охватило ярко зеленое пламя.

Не только я вопила, над верхушками деревьев пронзительно шумели летучие мыши. Неожиданно через щели в чудовищных облаках вспыхнули звезды и спокойно осветили колодец. Вода поднялась, и тонкие темные струйки плескались о его оправу из древних камней, белых, как лунная пыль. Иероглифические знаки резко мерцали на стенах. Пещера расширилась; рептилии молча выскальзывали из глубин, их глаза были подобны черным злым бусинам. Перед скважиной находилась бледная статуэтка; её руки были подняты и мои уста извергли странные фантастические завывания, которые сформировали литанию на давно забытом языке:

Символы, которыми Вилма записала слова литании, были неизвестного происхождения и вероятно принадлежали неземному языку. Напротив некоторых версикулов она добавила то, что, как представляется, было приблизительным переводом, изложенным здесь. (Ред.)

Я придала тебе форму в сети сна Гниющим семенем похоти; Тебя вызываю бесконечным криком Из отвратительного тлена клифот.

Тебя я создаю, тебя я формирую, С грудями, сияющими от росы; Ты чудовищная тень за пределами обычного, Рожденная от немногих сильных.

И в нашем поцелуе колодец расскажет

О том, как в мир прорастает тьма;

О том, как побледнело лицо Бога

Когда мы запечатали нашу смерть знаком Дьявола!

Ночь вокруг меня развернула свои скрытые знамена тьмы. Я чувствовала неровные шаги под моими ногами; блоки каменной оправы поднимались вверх и вверх. Наконец, я вернулась, опустошенная всасыванием интенсивного водоворота колодца. Я плавала в ночи, в самом её сердце и это сердце было столь древним, столь совершенно отдаленным, что столкнувшись с ним лицом к лицу, я не узнала его.

Я призывала три раза по три и дважды Глубинных. Я нырнула глубоко вниз. Отраженные звезды обрызгали небеса своим светом, и они перенесли меня в космос. Кровь капала с моей мантии. Я пошатнулась и упала, схватившись за какой-то камень, поднялась на дерево, скользила, текла, изгибала свое тело в адские формы, когда гончие подгоняли меня. Воздух, наполнился звуками; лай, стоны, крики, ржание, визг, мычание. И так, они хлынули на меня.

Затем пришла огромная тишина. Я не оставляла свою комнату, и еще я знала что я была у колодца, и что Они пришли. Я была готова к Их песни; но лишь молчание охватило меня в бесконечно катящихся волнах.

30 Декабря

Я жила рядом с колодцем в течение многих дней; поэтому в дневнике нет записей с 19 декабря. Но я сделала записи в другом месте! Врата Святилища Сета открылись передо мной.

Однажды утром приходила миссис М. и неистовствовала; я ясно помню этот эпизод. Она угрожала выкинуть меня, если я не заплачу. Но меня не было внутри несколько дней; я пыталась объяснить, что я сейчас живу около колодца и что я бы не стала платить аренду за такой минимальный комфорт. Она насмехались и рычала; в степенной миссис М. произошла реальная трансформация. Вот к каким изменениям может привести идея денег!

Но передо мной стоит решение важной задачи! Я получила доступ к тайне святынь сабейцев; видела гностические фрагменты, собранные в совершенном порядке; участвовала в святых праздниках и разделяла Их мессу.

Сабеи (сабейцы, греч. Σαβαίοι) — название одного из главных народов (ша`бов) в Южной (Счастливой) Аравии, который в древности господствовал в Йемене. Греческие и римские писатели одинаково указывают на высокую культуру страны и на её богатство, о котором передавались баснословные рассказы. (прим.перев.)

В настоящее время нет ни одного святого праздника, на котором я не присутствовала; ни одного священного обряда, в котором я не держала Их грааль на копье преображения. Когда я не руководила церемонией, я сидела, мирно глядя из колодца, окруженного роскошным зеленым мохом, слизью и неизвестного вида наростами. Спутанные корни были моими волосами; опавшие листья стали тонкой чешуей моих рук, окружающих лес в объятии пронзительного холода. Два кратера, образованные отсутствующими камнями в голове колодца стали моими мрачными спящими глазами; сон в темных веках, в далеком, далеком прошлом; прозрачные фонари прошлого повернулись, созерцая старую мифологию, потерянные вероисповедания, сидерические тени. Мой фетиш — близлежащий древесный обрубок, выступающий из земли, уже кишит семенем, которое изрыгает мой рот, которое я поглощаю каждый праздник.

Иногда происходят забавные отвлечения. Я питаюсь работниками фермы и заблудившимися в лесу путниками. Один раз ребенок бросал горсть крошек на мою застойную поверхность. Прилетели птицы и подмели их; какими огромными казались эти птицы в моей маленькой камере. Мужчины часто добавляют в мои воды свои собственные; и иногда опухшие члены, чрезвычайно увеличенные в зеркале колодца, сбрасывали белую пену в мою тишину; и девушки из города когда-то посетили мое одиночество и опорожнили себя в меня.

Они были на празднике в городе несколько дней тому назад. Теперь, когда я вернулась в мою комнату, мой дневник говорит мне, что это была их христианская месса. Если бы я это поняла в то время, когда я была в колодце, я бы обрушила на них поток лавы. Так что это был их праздник! Они плевали и мочились на меня; их сквернословные песни утопали в пьяном смехе. Отряд следовал за отрядом, и это продолжалось до тех пор, пока солнце не замерло в зените следующего дня, когда последний хриплый возглас не замер в их горле, оставив меня в одиночестве, но ужасно изнасилованной. Мое молчание было разбито как осколки стекла. Его осколки швыряют замороженные искры солнца обратно в лицо неба, белого от ярости, пустого и слепого, ненавидящего ложный праздник, который омрачил его спокойствие. Затем снег опустился приглушенными шторами, и пение вод ручья застыло, и большие холмы хранили угрюмую серую тайну, запертую в ледяной черной руке. Ах, как холоден, как тонок, бел и чист снег. Я знала о тонком запахе, который становился сильнее с каждым свежим шквалом, когда он очищал мое лицо, наполняя мои глаза непорочными слезами. Наконец я стала твердой; возможно я стала чистым бриллиантом, не оскверненным свинским «Я». Мой лёд был экскрементами и забальзамированными цветами, необычно зацементированными. Но аромат приходил волнами, и это был богатый аромат, похожий на райский аромат лозы, тамариска и душистого папоротника. Совершенный мир красоты и спокойствия вытекал с этим ароматом, и моя радость была восстановлена в один момент! Затем небо потемнело; облака над моей пустотой дрожали в вибрации грядущего шторма. Раздвоенные языки расщепленного огня метнулись изо рта змеиного бога — Жаба Небес — которая присела на мою наготу, впрыснула свои стрелы в мое горное чрево. Раскаты грома и раскаленное железо жара метеора дико пели в моих волосах. Ветви ломались и кричали, пойманные ужасными ветрами, ударяемые о землю дикими порывами, выпущенными через двери Севера. Рваные облака спустились хлопьями снега.

Появилось мертвенно бледное пламя; моя чешуя черепа и колодец, камень и кость, разбились на части. Поток камней обрушился на меня; вся чернота моего сердца, ненависть, безудержный зверь во мне, извергло свой яд на белую землю, выжженную ослепительным клеймом позора. Даже боги отступили передо мной, устыдившись чудовищных вещей, которые хлынули из моих пещер.

Я, женщина — чрево мира; Я Карфаген, ранний Хем, не унизившая себя ни перед одним из богов, даже, ползающая в грязи, которая молнией била из меня, когда был разрушен мой колодец, его каменная кладка разбита на тысячи смертей. Ночь, смешалась с днем; ветер и дождь прелюбодействовали со снегом, который полз в крадущейся тишине.

Шум падающих небес громоподобно нарастал, земля рухнула, сложившись в себя как трухлявый череп. Взрыв адской молнии потряс космос. Моя коронация была концом вещей; Они усадили меня на осла в хаосе неба и земли, колодец был освещен зловещими огнями каждой мерзости, которая когда-либо была принята: болезненные массы, освещенные человеком свечи, семя слизи, жир младенца и кровь девы, все смешалось в адской массе… Не оно отвратительное преступление, ни один низменный порок, совершенный в течение эонов моего вечного царствования не был принят тогда — на павшей земле в её собственном аду — внутри колодца.

[Примечание редактора:

Далее следует перерыв более чем в два месяца, после которого появляются несколько записей, на нескольких страницах. За этим следует еще один перерыв. Было сочтено целесообразным опустить эти записи — большинство из них неразборчивы — для поддержания непрерывности повествования. Суть пробела можно резюмировать следующим образом, хотя временами было необходимо прибегать к догадкам:

После получения письма от Т., в котором он разъяснял, что И. отказал в своей поддержке, Вилма попадает в финансовые трудности. Она решает их тем образом, с которым читатели уже ознакомились. Но есть еще одна трудность, которая постепенно приобретает тревожные масштабы, и которую она не может так легко решить. Это касается поставок наркотиков, которые T. регулярно отправлял из Лондона. Источником, конечно, был И. Дневник переполнен обвинениями в его адрес. В записи от 8 марта упоминается, что Вилма, как представляется, связалась с мужчиной в соседнем городе, который был связан в Лондоне с поставщиками наркотиков, и который предложил ей регулярные поставки. На каких условиях, мы остались в неведении, так как никаких указаний в разборчивых остатках дневника не сохранилось. Мы узнаем, однако что поставки были недостаточны, и ее мольбы добавляют жалкие и безнадежные нотки к дневнику. Она вынуждена восполнить отсутствие наркотиков, прибегая к алкоголю, и есть намеки на «метиловые оргии».

Вилма пребывала вдали от дома в течение случайных и нерегулярных интервалов времени, но по-прежнему не осталось поддающихся расшифровке отчетов о ее деятельности в течение этих периодов. Напившись пьяной однажды ночью, она выкрикивает обвинения в адрес И., который привел её в состояние «полного унижения». Из аналогичных отрывочных записей мы узнаем об ужасной власти И. над ней. Это грязная история, наименее ужасающими деталями которой являются убийство, изнасилование и шантаж.

Прошло несколько недель, и она стала отчаянно нуждаться в героине — препарате, который она в основном использовала в течение периода, охватываемого записями в дневнике. Она выполняет Лунный Ритуал, чтобы получить наркотик при помощи «магических» средств. После этого она готовится поехать в Лондон, чтобы приобрести его лично, в случае необходимости.

Далее дневник становится еще более запутанным, и мы теряем нити ее скитаний в джунглях бреда и безумия. Следующая запись отчетливо рассказывает о ее физическом состоянии. Зимние месяцы сломили ее; различные части ее тела парализованы, и сифилис спутывает ее психические и визуальные силы. И так продолжается — одно страшное испытание за другим. Затем, 1 июля.

1 Июля

Я вынуждена написать. Как только я могу сидеть и держать перо, я перехожу к этому дневнику и записываю впечатления, которые я получаю. М. в шоке от моего состояния. Миссис М. не было рядом со мной в течение нескольких дней. Именно г-н М, приносит наверх поднос; он несомненно хочет оградить свою жену от видения ада! Нет никакого спасения от этого кошмара?

В последнее время я видела незнакомца в доме. Он никогда не подходит к моей лестничной площадке, но я вижу его иногда выходящим из комнаты рядом со столовой. Он сжимает в руке маленькую коричневую сумку. Я отмечаю даты: причина очевидна. У подруги миссис М. возникли проблемы с родами. Мальчик не показывается; я не видела его в течение многих недель. Все это возможно объясняет отсутствие миссис М. Я не изгой и не подвергалась остракизму, в конце концов. Идея заполняет меня облегчением и довольством. Спасибо богу, что некоторые слепы к ужасу!

Сейчас я могу довольно свободно двигать своей рукой, и боль в боку уменьшается, но мои глаза все еще ужасно опухшие и налитые кровью. Я должна снова выйти. Что касается андромании — она возрастает, но обычно я прихожу в себя.

АНДРОМАНИЯ — (нимфомания) женская болезнь, выражающаяся необычайно сильным половым влечением. (прим. перев.)

8 Июля

Рано утром меня разбудили громкие крики, в воздухе витало смятение. Мне это нравится! Кажется, это заглушает чувство моего собственного хаоса и ужаса. Я увидел миссис М. на лестнице в первый раз за неделю; она выглядит даже хуже, чем я! Ее волосы практически исчезли; ее глаза, как черная смородина, нелепо катаются на её крахмально бледном лице; ее губы корчатся, и ее руки вяло висят по бокам туловища как мягкие руки марионетки.

Большой автомобиль приблизился к дому в 06:00; я могла слышать мурлыканье его двигателя; мое окно всегда открыто, и ничто не ускользает от меня. Я вовремя подползла к перилам, чтобы увидеть двух мужчин, которые исчезли в комнате, прилегающей к столовой. Один из них был уже знакомой фигурой с маленькой коричневой сумкой. Другой, крупный человек, также нес сумку; он был одет в черное. Я дрожала от холода, а затем внутренняя дрожь обрушилась на меня, и только с трудом мне удалось проползти обратно в постель и погрузиться в сонное оцепенение. Даже во сне я чувствовала приближение чего-то страшного. Я уверена, что они пришли, чтобы унести меня; положить меня в ящик и похоронить меня, или…

Я внезапно проснулась. Подругу миссис М. куда-то вели, она кричала и сопротивлялась, ее тело было едва прикрыто длинной фиолетовой ночной рубашкой. Когда они несли ее прочь, господин M. взволнованно говорил о чем-то с двумя чужаками. Я услышал звук на площадке надо мной, и увидела, как дверь комнаты мальчика очень мягко закрылась.

11 Июля

Два дня назад я отправилась в город, чтобы заработать больше денег для арендной платы. Это был душный день, и жара мерцала в волнах, поднимающихся от пыльных тротуаров. Вечером я получила выпивку и остановилась в отеле «Руки Альбы», где я встретила кое-кого, кто мог предложить мне немного снега. Он отшатнулся, когда я упомянула героин, и кисло посмотрел на меня, как если бы я не могла себе этого позволить, и сказал, что снег менее опасен и его проще купить. Я вынуждена была согласиться, и я чувствую теперь, что это возможность для нового старта. У меня не было снега многие месяцы. Утром следующего дня мы ввязались в драку, и хозяин выбросил нас. Мужчина предложил отвезти меня в Лондон…

Позже: Я знала, что это было не хорошо. Это не могло продолжаться. Кроме того я так проросла в колодец, кустарник и пустырь вокруг меня, что для того, чтобы выкорчевать себя оттуда, я должна буду себя убить. Я должна остаться там, где Они разместили меня. Я не должна обольщаться пустыми обещаниями. Люди думают, что я просто легко доступная женщина, с зудом в одном месте — так они называют меня — все дело в деньгах и все опирается на это. Грязные свиньи! Какое удовлетворение мне дает знание, что я могу заразить его насквозь!

10-го числа я отправилась в обратный путь. Моя одежда была рваной и пыльной, и люди начали таращиться на меня, когда я подошла к деревне. Меня привлекло большое здание, которое показалось мне странным. Башнеподобная структура пронзала туманное небо, и у меня создалось впечатление, что это чрезвычайно твердое здание было еще мистическим, неопределенным, туманным, удаленным от нашего времени и пространства. Я пошла по направлению к нему, но преодолев часть пути, я поняла, что недооценила расстояние, и что башня был значительно более отдалена, чем я себе представляла. Несмотря на это, я почувствовала мощную тягу продолжить путь. В каком бы направлении я не пошла, вниз по петляющему склону через илистый ров, или вверх на крутой пригорок, я видела башенку, теперь покрытую фиолетовым туманом.

Кустарник оплел лес и ручей, протекающий поблизости. Я должно быть выглядела гротескно на моих высоких каблуках! Едва заметная дорожка извивалась через лабиринты великолепных цветов и блестящих зеленых листьев. Надо мной сверкало сапфировое небо, странно прохладное, покрытое пятнами перепончатых листьев имперского оттенка, золотой и красно-коричневый ковер с вкраплениями пурпурного и изумрудного цвета. И здание маячило то близко, то далеко, величественное в синем цвете.

Казалось, я шагала несколько часов. Мои ноги онемели, но все же я чувствовала радость и ожидание. Несколько колодцев были открыты солнцу и экзотические птицы трепетали сквозь листья, подобных которым я ранее не видела. Затем я поняла, что солнце садится, и мягкие сумерки окутывают лес фиолетовой вуалью. Звезды расцветали в люминисценции, и шафрановое солнце изливало в вечер свои кровянистые золотые лучи. Цвет стал предельным; изысканно пурпурные, медно зеленые и глубокие обсидиановые оттенки сочетались с искрящимся красным и сияющим сапфировым цветами. Затем спустились глубокие сумерки, промытые задумчивым янтарем. Во всем этом великолепии я был ничем: движущимся фантомом, вторгшимся в лесную землю сна и чуда. И с темнотой пришел страх. В первый раз, я почувствовала неправильность всего этого. Это была не обычная прогулка; здесь присутствовала не земная красота. Я чувствовала, что нарушила границы, что я заблудилась в саду, где живут святые; беседка просветления. Я пыталась скрыть свое испорченное сердце. Затем очень медленно, сцена растворилась. Цветочная пена леса стал домом ужасов. Я закричала, когда светящиеся мягкие ветви, за которые я схватилась, превратились в извивающиеся щупальца осьминога. Звезды погасли, и уродливая Луна надрезала ночное небо кроваво красной дугой. Воды превратились в болото и топь; ручей больше не пел, но сочился маслянистой слизью через поросль, которая когда-то была цветами.

Я закричала с такой болью, пытаясь остановить неожиданное расползание гниения. Я увидела внезапно окаменевшее отвисшее жабье лицо, змеиную тонкость дьявольских глаз, замораживающих взглядом василиска. Это были мои братья, это был мой дом: зловонная яма, где нет ни одного светильника, но Луна в истерике освещает прокаженные пути к роще вампира. Здесь, в кипящей тишине, странные рептилии, отталкивающие и темные, выскальзывали из глубины болота. Здесь подлесок изрыгнул ужасный выводок, каждый ствол дерева был злой фигурой засасывающей мозг в призрачные тени бреда. Я увидела оскал Гекаты в складках задушенных раковых шеек, и закрученные в безумные формы деревца. Бесплодные травы качались в дуновениях из ее рта; ее плазма проносилась по фиолетово-раздутому винограду и взрывалась желтым, его выпуклые искривления боролись, как лиана и душили все.

Затем я вспомнила о своей цели — башенка. Я искала её; пыталась пронзить тьму, которая задушила все вокруг. В ней я увидела более темную форму; странный тусклый темно-красный жар сиял из её узких щелей. Такой она казалось вблизи…

Я продолжала бороться, мои ботинки измазались в грязи, моя юбка была разорвана, мои ноги зацепились за спутанные сети корней. Я упала и разбила лицо о грубые камни, поднялась, и начала продираться через заросли кустарника, при этом неземные звуки заполнили воздух. Кое-как я достигла башни и упала ничком на пороге. Как долго я лежала, я не знаю. Какова бы ни была моя участь, я не могла повернуть обратно и снова ступить в болото, которым я сделала Жизнь. Там, где лесная местность превратился в ужас в моем присутствии, я могла бы оказаться перед адом быстрее, чем здесь! Я и была в аду тогда. Я поднялась и вошла в здание, и большая дверь захлопнулась за мной.

На самом деле я шла в часовню долины. Колокол бренчал, свет был серным и липким. Лица общины, повернутые к фигуре, находящейся на помосте, были похожи на собачьи морды, их гимны были подобны вою гиен. Как будто повторяя отрепетированную часть, меня встретили мрачные взгляды этих дряхлых копытных. Как на алтаре я растягиваюсь под анусом-куполом, кровоточащим пурпуром, где беспокойно шумят трепещущие летучие мыши. Медленное песнопение возрастает и опадает от священника Бога, стоящего на престоле — спиной к толпе. К позолоченным поручням, поддерживающим высокий стул — его трон — были прижаты волосатые чешуйчатые желтые щупальца. Острым ароматом веяло от черных свеч, излучающих в тени цитриновый жар. Прерывистый лай прервал песнопение, когда золотой шакал встал на дыбы и взволновал меня, пронзив своей неподвижностью. Я видела туго обтянутую мошонку, поросшую цепкими фосфоресцирующими водорослями, наростами сапрофагической жизни. Я смотрела и ждала, дрожала как пламя, мое горло стало сухим каналом для пены шакала. Смешение наших масел вызвало бушующее пламя спящей Кундалини-Ктеиса. Отвратительные завывания сливались в уродливый диссонанс как грохот кимвалов хаоса, разрывающий зловонную атмосферу в адском святилище Сета.

Моя постель стала подобна воде, и комната раскололась надвое, когда миссис М. ворвалась в неё. Она увидела мою астральную часть, отделившуюся и плавающую вверху, вращающуюся вокруг ледяного круга, который спасал мою кровать от холода. Внутри этого круга, мой злой огонь расцвел в пламени воды. Она махнула на меня кровавым узлом; я узнала, это было отпущение грехов, завернутое в саван, пуповиной вцепившееся в демоническую утробу; мертворожденный в комнате рядом с моей.

16 Июля

Да: он действительно родился мертвым! Это произошло 11 июля, в день, который заклеймил мою судьбу и вознес меня на трон Гех. Я, кажется, спала в течение многих дней; по крайней мере, это выглядело как сон для миссис М.. Моя дверь была заперта на засов, и перед ней я свалила всю мою мебель; Я даже закрыла окно и уставилась своим пустым взглядом в темноту лиловые штор.

Дом изменился за время моего сна, и моя комната источала запах разложения. Задумчивое одиночество витает вокруг этого места, словно бежали все души. Все тихо, как в могиле. Нет! Я слышу звук наверху.

Я с трудом сдвинула в сторону баррикаду и повернула ручку двери. Она застряла в дыре. Я тащила и толкала, поднимающаяся паника душила меня. Тогда я бросилась к окну. Снаружи все было темно; ни одна звезда не освещала ужасающую ночь. Комната тоже была темной; я представляла себе дверь, но я не могла её увидеть. Тогда я поняла, что я ослепла!

Когда я пришла в себя, то обнаружила, что мое зрение частично восстановилось. Я могла видеть, что дверь была открыта. Я бросилась на площадку и увидела мальчика, голого, вяло свесившегося над перилами. В следующий момент, перила рухнули; его личинкоподобное тело упало вниз. Его крик ошеломил меня; его позвоночник был сломан, шея свернута и любопытно явление, которое в смерти эрегировало его пенис, заворожило меня. На входе в его комнату я увидела дьявольскую икру, плавающую в банке с алкоголем. Рядом с ней стоял таз с зеленоватого цвета жидкостью с прожилками крови, который я сбросила на пол и растоптала ногами. Миазмиеское зловоние поднялось туманом в котором плавало дряхлое лицо, оплывшее и желеобразное; и затем, в кошмаре хаоса, я вслепую пробиралась к выходу, опрокинув банку и стол на землю. То, что там плавало, уверенно карабкалось на меня:

мой собственный ребенок разума, рожденный из крови другого. Он плыл обратно и проходил в мое тело. На протяжении невыразимых эонов агонии я прятала его, и тогда он появился передо мной, кровавый, как адская крыса, что прогрызла туннель через плоть… В моей крови он оставил печати темного колдовства, вписывая богохульства в гной разложения.

17 Июля

Тело мальчика забрали сегодня утром. Раздался настойчивый стук в мою дверь. Я посмотрела через щель, но никого не увидела за ней. Они думают, что они однажды заберут и меня; но нет! Я заберу их! — и я перенесу их в тайные ячейки, где похоть будет хлестать плетью их лицемерие до безумия, сделает их нормальную жизнь кошмаром.

18 Июля

Теперь все кончено; великое Испытание завершилось. Завтра я пойду в город и поднимусь на мой трон. Величайшая Сила теперь обитает в моем чреве. Я рожу, тихо. Но ждите! Они стучатся в дверь… Завтра я поставлю парус Хем!

Заключительное примечание Дж.Р.У Вайрд Принн

Мой друг Р., который написал предисловие и отредактировал документ, опубликованный здесь, внезапно умер за неделю до первоначально установленной даты его публикации. Будучи его душеприказчиком, на меня возложена задача привести его документы в порядок.

Дневник несчастный Вилмы был действительно роковым, он был несомненно главной причиной смерти Р. Последний был человеком своеобразных вкусов и талантов, чья страсть к необычному и любопытному — в литературе и в жизни — проявилась еще в молодости, когда он начал коллекционировать «культовые предметы» и жуткие записи, что сделало его хорошо известным специалистом в своей области.

Именно во время разговора с ним на эти темы, я случайно упомянул о необычном культе, о котором я мало знал, и я подумал, что это может представлять для него особый интерес. Это был не большой культ, состоящий из дюжины мужчин и женщин, занятых исследованием некоторых малоизученных областей оккультизма, которые, как я знал, интересовали моего друга.

Я не видел Р. несколько недель после нашего разговора и когда мы снова встретились, он сказал мне, что стал членом культа, о котором я говорил. В самом деле, он пригласил несколько человек, чтобы посмотреть его коллекции и обсудить с ним актуальные темы. С течением времени, четыре или пять человек стали более или менее постоянными посетителями и несколько вечеров в неделю были отведены для них.

В один ветреный октябрьский вечер, я помню, он пригласил меня встретиться с человеком по имени Л., которого Р. считал блестящим представителем предмета, который его более всего интересовал. Л. также был человеком эксцентричным, обладающим своеобразными привычками. Я принял приглашение.

Я помню тот вечером очень ярко. 12 октября, в 19.00 мое такси остановилось перед домом Р. Меня провели в рабочий кабинет переполненный книгами и всякими странными объектами. В кресле у тускло светящегося огня сидел человек, с которым я собственно был приглашен встретиться. Маленький и темный, безукоризненно одетый, его наружность скорее удивила меня после яркого описания, представленного Р.

Мы расположились за некоторым выдержанным вином, и я вскоре я понял, что мой друг имел в виду. Когда Л. начал говорить, казалось, рядом выросла другая фигура, которую описал мне Р., это было качество в человеке, который был не только блестящим, но также экзотическим, странным, и чрезвычайно убедительным. Он говорил о душе и ее тайнах таким образом, что его самые фантастические заявления, казались основанными на прочных фактах. Некромантия, магия, колдовство, метафизика, психология — которую он рассматривал под поразительно незнакомым углом — формировали сущность его исследования и он изложил его в виртуозной манере, так, как я никогда раньше или с тех пор не имел удовольствия слышать. Я должен был признать исключительную силу этого необычного человека и подчиниться его, казалось бы, неисчерпаемым знаниям и мудрости, ибо так он представлялся мне в то время.

Мой друг был совершенно пленен бесспорным шармом Л., так же как и его глубоко проникающими объяснениями тайн жизни и смерти; и из-за этого увлечения, сам Р. начал перемещаться в глубокие оккультные воды. Когда я увидел его через несколько месяцев, он был переполнен сведениями из личного опыта Л. в магии, колдовстве и волшебстве. Я слушал, удивленный и немного обеспокоенный авантюрами, в которые этот человек заставил поверить моего друга. Я понял — также с беспокойством — что я тоже слушал подобные истории и, в то время, был полностью готов принять то, что я слышал. Личность человека удерживала нас очарованными. Сейчас, слушая подобные истории из вторых рук, мне было стыдно признаться, что я был буквально околдован ими. Я чувствовал раздражение в отношении всей этой истории, и когда Р. написал мне, что Л. выезжает из страны, и попросил меня присоединиться к ним на прощальный ужин, я придумал какие-то оправдания и отказался от приглашения.

В течение нескольких месяцев я был занят на работе, которая вынудила меня отправиться на север, и во время моего возвращения в Лондон на краткий период, я не имел достаточно времени, чтобы позвонить Р. Как-то раз, я узнал о нем новости от одного моего друга, который сказал мне, что Р. создал какой-то переполох в оккультных кругах. Он пришел к выводу, что некоторые из лиц, о которых сообщалось в газетах, как о бесследно исчезнувших, были на самом деле принесены в жертву определенным «черным братством», для целей о которых он воздерживался говорить открыто.

Кажется, Р. был возведен, или сам себя возвел на высшую должность в культе, которому я представил его, и он придал ему более позитивное направление, чем то, которое он имел первоначально. Мой друг рассказал мне, что Р. начал кампанию против этих братств, которые, как он предполагал, угрожали безопасности планеты!

Я слушал с минимальным интересом, так как в то время я знал достаточно, чтобы и не принимать Р. и его деятельность очень серьезно. Но однажды я был удивлен, увидев его имя в статьях, а также три или четыре фотографии довольно сомнительно выглядевших личностей, в деле задержания которых, видимо, играл важную роль Р. Я читал, сопровождающую их запись с интересом.

Р. проследил одного из членов «черного братства» к его штаб-квартире в грязных закоулках в восточном Лондоне, где несколько детей — ранее объявленных без вести пропавшими — были найдены в крайне бедственном состоянии. Статьи намекали на преступления против них, но не было ничего определенного. Мое любопытство было возбуждено, и я посетил Р., чтобы услышать его историю.

Я сразу увидел, что он физически изменился с момента нашей последней встречи. Я похвалил его за проницательность в выявлении преступников, и спросил, как он их выследил. Он находился в угрюмом и раздраженном настроении, и я принес извинения за мой довольно легкомысленный подход к вопросу. Он, в свою очередь, принес извинения за свою раздражительность и сказал мне, что были и другие, заинтересованные в зверствах, происходящих в Ист-Энде, за которыми он не имел возможности проследить. Я спросил, подозревал ли он наличие высоко организованной сети. Он покачал головой и горько пожаловался, что только Л. с его специализированным знанием международных оккультных сетей, мог бы оказать какую-либо реальную помощь. Казалось, что Р., находился в растерянности в отношении дальнейших действий, и я чувствовал, что осталось еще очень много чего он мне не сказал.

Когда мы встретились снова, он обнаружил личность, которая являлась важным членом черного круга, для которого группа в Ист-Энде была всего лишь щупальцем. Этот член, мужчина по имени Дж. и первостатейный негодяй, не только вымогал деньги из людей, которые приходили к нему за духовными инструкциями и руководством, но также приводил их к наркомании. Обвинения против него включали шантаж, изнасилование и вымогательство. На допросе Дж. признался, что он был руководителем организации в Англии, которую возглавлял некто, известный как И.

Р. похоже не рассматривал возможность мести за участие в задержании Дж., и, когда я предположил такую возможность, улыбнулся и сказал, он не будет стоить их времени. Но месть была осуществлена.

Ибо пришло время, когда сильно взволнованный Р. сказал мне, что Л. пригласил его в Луксор, где он — Р. — должен будет оставаться несколько месяцев. В своей импульсивной манере, Р. ухватился за приглашение и отправился в Египет, но, не раскрывал никому характер работы, которую он должен был провести. Представьте мое удивление, когда несколько месяцев спустя я получил от него известие с лондонского адреса! Я позвонил ему.

Дальнейшие изменения в его внешнем виде были весьма очевидны. Он кипел от подавляемого волнения; и на этот раз я действительно был удивлен. Р. влюбился! Кто не знал его, не мог бы разделить мое изумление этим, вполне нормальным явлением; но он сделал бы это, зная взгляды этого человека на жизнь, на людей и женщин в частности. Более убежденного холостяка было трудно себе представить; но все же здесь он едва мог сдерживать свое волнение! Таким действительно было моё впечатление в то время.

Он работал с Л. на протяжении четырех или пяти месяцев и наслаждался работой, радуя своего хозяина своим интеллектом и усидчивостью. Затем, неожиданно, Л. пришлось уехать в Тунис, где некоторое срочное дело требовало его внимания. Для Р. больше не было никакой необходимости оставаться дальше в Египте; Л. мог отсутствовать в течение нескольких месяцев и вызовет своего коллегу, если и когда он будет необходим. Все дело содержало множество тайн и Р. — честный в своей позиции, как подчиненный Л. в культе — не задавал никаких вопросов. Таким образом, в течение недели, Р. отплыл в Англию.

Незадолго до окончания рейса он приблизился к своей каюте, когда узнал женщину, сидящую возле входа, и глядящую на море. Было что-то в ней, что захватило его внимание и приковало его к палубе. Хотя она была смутно знакома, он не мог вспомнить, что видел ее раньше. Уже спустились сумерки, и ее лицо оказалось наполовину скрыто в тени.

Мимолетное мгновение он наблюдал гордый изгиб подбородка, большие светлые глаза, длинные льняные волосы, тонко очерченный нос — все это подсказывало ему о богине, выходящей из сумрака веков. Когда он смотрел, он ощутил воздействие ее взгляда, когда она повернулась к нему. Её губы были тонкими алыми нитями, живыми змеями заката, который в тот момент, плеснул на палубу пламенем. Он едва заметил ее легко одетое тело, которое сидело, вытянувшись вертикально и странно напрягшись. Он слышал, как обращается к ней, но слова казалось ему странными. Море, небо, восход Луны и блестящие звезды — все устремилось в один шар небесного огня, ликующий, бессмертный.

Я не могу описать впечатление так как описал мне его Р. Вместо этого я перейду к рассказу о том, что с этого момента, близость, которую он чувствовал к этой неизвестной женщине была частично взаимна. Они проговорили почти все оставшиеся часы их путешествия. Она ехала в Англию для того, чтобы оправиться от некоторой непонятной болезни. Он узнал и другие вещи о ней: вещи, которые были странными, даже фантастическими, но для него они казались более реальными и более яркими, чем что-либо когда-либо еще. Ее знание скрытых вещей было неисчерпаемо; ее очарование и ее красота неописуемы. Иногда, он верил, что общался с самим источником вселенной. Таково было его очарование. Любые его попытки установить ее личность пресекались в зародыше ее далеким голосом, который подтвердил только, что она была больна, и что она никогда не выздоровеет. На этот постоянный рефрен его разум ответил формированием образа чего-то невыразимо прекрасного, которое было все же непостижимым, недоступным, удаленным и обреченным. Как мощный наркотик идея завладела им в такой степени, что только после того, как корабль причалил, и, обнаружив себя едущим домой, он — слишком поздно — понял, что его мечта ускользнула от него. Я спросил его о Л. «Я никогда не вернусь» — таким был его окончательный ответ.

Когда я увидел его снова, две недели спустя, я знал о преднамеренной попытка с его стороны, заинтересовать себя еще раз коллекцией болезненных объектов, магических гримуаров и инкунабул. Он сказал мне, что намечает продолжать работу, которой он занимался до того, как Л. вызвал его в Египет.

Мы еще раз встретились в одном из этих тихих трактиров в захолустье Блумсбери. Это был холодный зимний вечер. После нескольких минут молчания, он извлек из своего кармана пачку писем. Они были от Л.; почтовый штемпель, во всех случаях был тунисский. Р с улыбкой вручил мне пакет. «Возьмите их домой», сказал он, «они вас заинтересуют». Затем он добавил, циничным тоном: «Да, вы сможете найти там хорошие экземпляры!»

Я сделал, как он говорил. Они были действительно интересными. Сила личности Л. передавалась через бумагу и, казалось, материализовалась передо мной. Я был удивлен и шокирован изобретательностью, дьявольской тонкостью некоторых отрывков, поскольку, хотя письма содержали отчеты о любопытных инцидентах, связанных с работой, в которой сотрудничали Л. и Р., там были также как правило, краткие рассуждения о природе души, о зле, о метафизике и необъяснимом.

Я видел Р. все реже и реже, так занят я был моими собственными делами, и я помню, как сказал ему, что у меня мало времени для праздного чтения. Однако он жаждал и беспокоился, чтобы я читал конкретные серии писем, которые он получал, и мы договорились что он будет отправлять их мне. Я не мог объяснить настойчивость, которую он выказывал, желая, чтобы я читал его частную переписку, но я решили смириться с этим, чтобы не ранить его чувства, а также — по правде говоря — потому что я был чрезвычайно заинтересован лично.

Я ничего не слышал от Р. в течение нескольких месяцев, и когда я снова посетил Лондон — приблизительно за семь месяцев до того, как он умер — я нашел его в весьма неуравновешенном состоянии, хотя он, казалось, выздоравливал от глубокого эмоционального несчастья. Как оказалось, он сыграл важную роль в задержании еще одного злоумышленника и Л. отправил ему чрезвычайно интересную серию писем из Рима, где он тогда был. Р. был сдержан в отношении этих писем, но я понял, что они состояли преимущественно из страниц дневника оккультиста, который встал на ложный путь. Р. всё говорил о своей переписке, которая, сказал он, предоставила уникальный взгляд на Клифот.

Последнее выражение, он определял как «мир скорлуп» сбрасываемых некогда живыми организмами, которые умерев в земной жизни, живут в странном полураспаде, объединившись и извлекая пропитание из эманаций несбалансированных умов: оскверненных смешением с распадающимися ментальными телами, производя огромную сущность, восходящую к отдаленному прошлому и возвращающую древних призраков расовой памяти, создавая атавизмы, которые кормятся и жиреют на мысленных волнах недавно умершего.

Но еще более отвратительной и необъяснимой была идея, очевидно принятая и Л., и Р., что существовали сущности, появляющиеся из этой навозной кучи — таинственный вид симпатической вибрации — существа, вызванные из чужеродных измерений, обитатели водных областей, известные как Глубинные. Их последним богом или дьяволом, была аномалия, называемая Ктулху, упоминаемая в дневнике, сопровождающем письма из Рима.

Я не мог уследить за всеми объяснениями Р., но я понял, что писатель дневника — женщина — была в неладах с этими существами. Они известны оккультистам как Гамалиэль и они имеют точки соприкосновения с землей через болота, водоемы и колодцы и с человеческим организмом через генеративную систему. Из-за них она была буквально отброшена к дочеловеческой стадии эволюции, характеризуемой убеждением, что мать была оплодотворена своим собственным ребенком, убеждением, которое долго предшествовало солнечным культам, в которых роль самца вытеснила женский принцип; Бог вместо Богини.

Р. не распространялся в отношении этих вопросов, что было прискорбно, потому что я мог видеть, — наконец — что это был ценный материал для анамнеза, который может оказаться уникальным в летописи истории оккультной психопатологии. Он был потрясен моим предположением, и заставил меня дать обещание не выдохнуть и слова об этом вопросе любому из моих знакомых, некоторые из которых были журналистами. Мы расставались на напряженной ноте, хотя я пытался искупить свою ошибку, поздравив его с успехом в привлечении к ответу «черных магов». Однако он стал пепельно серым и почти вытолкнул меня из комнаты.

Несколько недель спустя я получил от него письмо, в котором он прощал мою нескромность и продолжил рассказывать о дневнике. Похоже, что с тех пор, как он получил все имеющиеся материалы, ход его мыслей претерпел полное изменение, намереваясь опубликовать их как предупреждение и сдерживающий фактор для тех, кто будет исследовать запрещенные области. Он чувствовал, словно акт публикации освобождал его от ответственность за удержание определенных душ от опасности на их внутреннем пути, намеки, которые — будучи получены достаточно рано — могут предотвратить катастрофу, после которой не может быть никакого восстановления.

Я со своей стороны обещал молчать о теме в целом, не раскрывая личности Р., ни источника дневника.

Но мое любопытство было возбуждено сверх всякой меры, и я спросил его, откуда Л. получил содержание писем, которые в свою очередь получил Р.. Он ответил, что ему это не известно. Возможно, Л. столкнулся со странным и одиноким изгнанником в духовных сферах, которые он сам также посещал, как мы оба предполагали. Я не представлял и не подозревал об истине до самой смерти Р.

И когда я увидел его снова, он был мертв. Я был первым, кто нашел его, сидящим на своем стуле, его перо прочертило пачку документов, его голова запрокинулась, его остекленевшие глаза как будто отражали неизгладимый ужас.

Горько останавливаться на мрачном аспекте смерти, но когда я нашел его в то тусклое ноябрьское утро, комната кипела вибрациями боли и страха, такими, каких я надеюсь на бога, никогда больше не буду переживать. Именно мне Р. завещал свои литературные произведения, и передо мной стоит задача углубиться в тайны его внезапной необъяснимой смерти.

забрал связки статей и после просмотра каждой страницы с крайней осторожностью, наконец, открыл причину трагедии.

Я быстро обнаружил, что гениальный И. был никем иным, как самим Л. Личность была подтверждена в последнем письме, которое Р. получил от него. Р. в постоянном расследовании деятельности «черных братств», разорил брата И. Дж. даже не знал личности И. То, что Р. переписывался и фактически работал на этого человека несколько лет, должно быть обрушилось на него как смертельный удар. Но завершающая часть этого последнего письма просто ошеломила меня, поскольку в заслуживающих осуждения выражениях И. рассказывает историю о вожделении, в отместку за разрушения, которые принес Р. Он рассказывает, как после скандала с Вилмой, он послал ее обратно в Англию на том же судне, на котором плыл Р. С дьявольской хитростью он использовал ее как приманку для его энергий обаяния, порабощая душу Р. красотой женщины и странным интеллектом, хотя, как мы знаем из ее дневника, ее внешний вид должен был поистине представлять отвратительное зрелище.

Вилма ехала, чтобы увидеться с Т. — агентом И. в Англии — его задачей было гарантировать, чтобы она разработала свою судьбу, будучи свободной от забот материального мира! Это, безусловно, было самым хитрым коварством из всех, ибо если бы несчастная женщина заняла свое место в мире в начале ее пребывания в Англии, она, возможно, имела бы какой-то шанс в борьбе с демоном, который овладел ее духом. Длинные отрывки в этом заключительном письме описывают Клифот обратной стороны Йесод, дополняя отвратительные сведения, о которых нам всем стало известно через дневник.

Мысль о муках Р., по мере того, как письмо постепенно раскрывало страшную сеть зловещего зла, в которую он так опрометчиво попался, была нестерпимой. То, что женщина, которую он любил, вплавила агонию своей души в дневник, который он готовил к публикации, что ее обнаженный дух лежал раскрытым на глазах у всех, должно было быть таким шоком, что ни один чувствительный человек возможно не сохранили бы психику нетронутой.

Что касается меня, то эта история оставила во мне чувство раскаяния, которое останется со мной до конца моих дней; ибо разве не я был причиной его знакомства с И.? Кратко и хронологически, стадии драмы были такими: Р. присоединился к культу и заинтересовался воздействием различных подозрительных тайных обществ. Он встречается с Л. и подпадает под его чары, мало понимая, что Л., сам был Королем Вида, который он поставил себе задачей разоблачить. Далее Р. отправился в Египет, где он работает с Л.. И возвращается в Англию на корабле, который перевозил Вилму. В то время Р. не знал о её личности. Его поразила глубокая любовь к ней, но он не объявил этот факт. Насколько иной могла бы быть история, сделай он это, но для него была присуща скрытность — характеристика, без сомнения, тех, кто следует оккультными путями. Прошли годы, и странный документ находит свой путь в его руки через посредство Л; настолько отвратительный в его значении, что он намерен опубликовать его, как предупреждение и как знак.

Р. верил до конца, как это видно из его неопределенных записок, что Вилма была его звездой, его богиней, его идеалом. Это был ее образ — взрывающийся признаниями, волочащийся по болоту такого отвратительного зла, что ни один здравомыслящий смертный не смог бы созерцать его, не сжавшись в пыль — этого он не мог забыть и не мог оставить. Кажется, он нашел старинный дом, где оставалась Вилма, и он нашел старую пару. Все что они могли сказать, это то, что Вилма вернулась к «своему народу». Мы никогда не узнаем, кем они были; но мы можем догадаться. М. тоже были неотъемлемой частью всего дьявольского сценария.

Р. умер от сломленного духа. И потому, что монстр, замаскированный под человека все еще движется по земле среди мужчин и женщин, я
публикую эти факты как предупреждение для тех, кто может неожиданно сбиться на Обратной Стороне Пути.

Мой друг, который был — я верю — буддистом в сердце, мог бы, если бы жил долго достаточно, со временем рассмотреть эти вопросы, и возможно он вспомнил бы слова того великого восточного мудреца, как они пришли к нам, сегодня:

Я буду действовать таким образом, что после моего полного просветления, я буду показывать Дхарму, чтобы они могли отказаться от извращенных представлений восприятия постоянства, счастья, себя, очарования; и чтобы они могли узнать, что: «непостоянно все это, не постоянно; зло все это, а не счастье, без сущности все это, а не с сущностью; отталкивающе все это, а не прекрасно».

Кеннет Грант

Читайте также

• Кеннет Грант: за пределами сиреневой зоны
• Мишлен Линден: Тифонианские тератомы тени бездны
• Ритуал: врата в туннели сета Ампродиас
• Кеннет Грант: скрытые знания
• Каббала клипот и гоэтическая магия: инвокация клипот