Судебный термин indicium (Indicium — знак, (лат.) (прим.пер.)) использовался в разбирательствах над колдунами и ведьмами со времен средневековья до начала современной эпохи, он использовался для обозначения «указаний» или доказательств о совершении преступления. Знаков колдовства насчитывалось множество, или даже сотни, некоторые из наиболее известных были метками на теле и наличием в доме таких животных, как жабы. Не все были равны по тяжести; некоторых признаков было, например, достаточно для пыток (torturam indicium), а другие получили значительно меньшее значение. Среди этих свидетельств, которые на протяжении веков заполняли инквизиторские «руководства» и судебные трактаты, был ряд любопытных признаков, связанных с магическим использованием растений и трав. Хотя приписываемые силе дьявола такие магические травяные практики не соответствовали хорошо известным признакам, относящихся к инверсии христианских ритуалов, таких, как осквернение хлеба святого причастия, а во многих случаях, вероятно, представляют традиционные народные системы оккультного траволечения.
Хотя это явление представляет интерес для исследователей историков таких разнообразных дисциплин, как инквизиторские расследования, запрет растений и лекарственных препаратов, правовая история, мое исследование попадает в область истории магии. Мои цели состоят в том, чтобы задокументировать несколько таких связанных с растениями признаков, чтобы кратко рассмотреть разнообразие их проявлений и выделить определенные примеры, показывающие, что независимо от отношения к инквизиторской концепции ведьм, народное травничество запрещенное властями, был оценено не только теми, кого обвиняли в преступлении и колдовстве, но и теми, кто преследовал их.
Поскольку то, что представляют собой признаки колдовства или магии было предметом оживленной дискуссии в различных законных кругах, и соответственно в светской или религиозной власти, и в течение длительного времени, я использовал здесь термин (indicium), относящийся к установлению реальности преступлений колдовства и волшебства в инквизиторском уме. Хотя его использование носит общий характер и не строго соответствует конкретным правовым параметрам того или иного суда или клерикального круга, он служит для выявления «свидетельств», принадлежащих к законному вооружению преследователей. Там, где приведены инквизиторские трактаты я в основном полагался на книгу Генри Чарльза Ли «Материалы по истории колдовства», который рассматривает большое число текстов, как хорошо известных, так и неизвестных.
Осуждение инквизицией знания растений и ритуалов
Хотя связанные с растениями признаки были достаточно редкими, сами по себе, для обеспечения доказательств, они составляли важный компонент корпуса обвинений против обвиняемого. Одним таким indicium, хотя и непостоянным по своим параметрам, был характерный акт ритуального сбора трав. Среди многих обвинений, выдвинутых против некоего Юбертуса из Баварии в испытаниях колдовства в Дофине в 1428-1447 годах, было собирание на праздник Св. Иоанна, «некоторых трав для медицины, как определено на слушаниях, и на коленях он сначала поклонялся им, а затем извлекал их во имя его дьяволов, несмотря на всемогущего Бога, создателя всего». Первый анонимный инквизиторский документ «La Vauderye de Lyonois», датирован приблизительно 1460 годом, он включает в себя список некоторых из дьявольских действий ведьм, в том числе «сбор трав в определенное время и с определенными заклинаниями, с которыми они производят зло … » Тот же самый источник утверждает, что ведьмы воздают дань дьяволу неким видом зерна, под угрозой избиения. Другой увлекательный экземпляр можно почерпнуть из страниц «Commentarius en Titulum Codices lib. IX de Maleficis Mathematicis Et Cetera», написанный Петером Бинсфилдом в 1622 году. Его список признаков, или указаний доказательства в колдовстве и черной магии включает в себя:
Обнаруженная в его владении книга по магии, или вещи, играющей важную роль в магии, такой, как банка с мазями или магическими вещами. Это является настолько злостным, что я считаю это достаточным для пыток, если есть малейшая дополнительная поддержка … наиболее актуальных indicium, которых достаточно для пыток, если есть два человека, видящих женщину, стоящую в воде и бросающую её назад в воздух, или человека летом наносящего удары по камню, когда приближается буря, или женщину, собирающую цветы с различных деревьев и складывающую их в горшок. [Курсив мой].
Инквизиторский справочник Бернара Гуна 1315 года «Practica oficii Inquistiones» осуждает магию с использованием фруктов и трав, а также сбором трав на коленях в направлении Востока и с произнесением молитвы господней, а ранние клерикальные работы, предшествовавшие судам над ведьмами отражают аналогичную обеспокоенность и свидетельствуют об определенном уровне магической традиции связанной со сбором трав. Текст VIII-ого столетия «Indiculus Superstitionum et Paganarium», выйдя из круга Бонифация, был списком осужденной религиозной практики, главным образом языческой, исключенной как антихристианская. Среди них были различные анимистические магические праксисы с вовлечением растений, таких как поклонение дереву, и задолго до этого, святой Мартин Турский явно осудил тех, кто бормотал заклинания над травами. Такие магические практики, несмотря на их анти-языческий блеск, хорошо согласуется с травяной магией поздней античности, в которой широким признаком были песнопения силы для растений, перед тем, как они были ритуально собраны, 1 и многие из связанных с растениями знаков отражают схему такой практики. Несмотря на то, что прошло почти два тысячелетия, сохранившиеся до нашего времени задокументрованные традиционные европейские заклинания для сбора трав почти идентичны по структуре, таким как румынские ритуалы сбора мандрагоры и беладонны. Даная распространенность такой практики в древности, а также её выживание в современную эпоху, может быть разумно объяснено, как языческие пережитки магии трав сохранившиеся во времена гонений на ведьм.
Иногда просто знания трав было достаточно, чтобы считаться знаком. Среди массы начальных доказательств выдвинутых против бесславного Матиаса Пергера в Тироле в 1645 году, было «искусный в травах и корнях» и имел «траву от червей», оба качества, безусловно, безобидные знаки народного целителя. Описывая в 1557 году характеристику ведьм, Джером Кардано пишет в «De Rerum Varietate», что «эти необразованные женщины, которые мудры в добродетели трав и лечении самых сложных заболеваний, а некоторые даже предсказывают будущее».
Движением за пределы понятия знания трав как зла, или, по крайней мере подозрения в этом, является мысль, что сама природа является источником запретной силы. Франсиско де Толедо, кардинал из Кордовы, пишет в середине 1500 года в его книге «Instructio Sacerdotum»:
«Демоны работают разными способами, в том числе путем применения естественных причин и ускорения действий, ибо они знают, природу и качества всех вещей. Они часто заставляют дерево расти, сажая семя …»
В сущности, хороший кардинал приписывает атрибуты сил природы, в частности генеративную силу растительного воспроизводства, демонам. В «De Agnoscendis Assertionibus Catholicis и Haereticis Tractatus», написанном в 1572 году,
Арнальдо Альбертини, инквизитор Сицилии, отмечает, что «эти maleficia (Maleficia ( лат. преступление) — является темной дисциплиной якобы изобретенной infernalist Малкавианом с помощью демонов в темные века Европы (прим. Пер)) и заклинания могут быть разработаны природными объектами, ядовитыми травами, корнями, камнями и т. д., чьи тайные свойства знают демоны… » Такое отношение не было ограничено не только областями преследования ведьм, но даже географически, Англией и континентом. Известная работа Николаса Монардеса 1577 года о ранних исследованиях Северной Америки «Joyfull Newes out of the Newe Founde Worlde», говорит следующее относительно табака и его использования:
«Подобным же родом остальные индейцы для их времяпрепровождения, действительно принимают дым табака, для того чтобы сделать себя пьяными, и видеть видения … И, так как дьявол обманщик, знает силу травы, он показывает им силу этой травы, что посредством её, они могли бы видеть их воображение, и видения, которые он представляет для них, и тем самым средство действительно обольщает их… »
Среди травяных признаков присутствовало также беспокойство отравления, хотя это часто удобно приравнивалось к концепции ведьм. Один из примеров встречается в «Tractatus de Sortilegiis Grillandus», 1592 года, где мы читаем о суровых наказаниях для лиц, обвиняемых в приготовлении абортивного зелья, а также любовного зелья, получаемого из природных препаратов. В «Responsum Juris» начала 1600-х годов, Эрнст Кофман, профессор права в Ростоке, создал систематический правовой аргумент против многих знаков, среди которых была подготовка ядовитых груш и яблок, другим было приобретение и хранение яда, в результате чего были освобождены многие обвиняемые. Эти признаки, несмотря на их серьезность, опустились в конец списка, за более тяжкими преступлениями, такими как полеты и взаимодействие с колдунами.
Хотя такие признаки сами по себе не выявляли наличия практики травяной магии, ядовитые свойства растений, а также их исцеляющий потенциал, как правило, были частью народных знаний о лекарственных травах. Кроме того, в контексте европейских преследований колдовства, фигура отравителя (veneficus) часто смешивается с ведьмой. С точки зрения большей озабоченности охотой на ведьм, это связь может быть отнесена к обычной преступности или великой средневековой озабоченности ядом. Однако, среди травников и народных целителей, знание ядов присутствует даже среди самых этичных специалистов- практиков, в целях обеспечения безопасного использования лекарств. Знание дозы и передозировки, где любое растение может быть потенциально токсичным, является обычной практикой. Помимо этого, двойной архетип отравителя ведьмы был известен с языческих времен, например Цирцея и Эрихто (Эрихто (от древнегреческого : Ἐριχθώ) легендарная фессалийская ведьма)
Различные других связанные с растениями признаки также представляют интерес. «Daemonolatreia» Николаса Реми 1595 года цитирует вредные заклинания, произносимые при выкорчевывании растений или выкапывания их под деревьями. Йохан Каспар Вестфаль, в его «Pathologia Daemoniaca» 1707 года, цитирует случай 1657 года, в котором две обвиняемых ведьмы признались в распылении порошка белены и других семян в поле, с одновременным призыванием дьявола. В результате были уничтожены коровы ненавистного соседа. Хотя знаки признания, полученные под пытками вызывают подозрения, это заклинание имеет близкое сходство с большим европейским сводом рассеяния заговоренных семян, использующихся в основном для вызова замешательства или гибели их предполагаемых жертв.
Магические растения, используемые церковью
Осуждение оккультного использования растений становится еще более любопытным, когда мы отмечаем, что аналогичная практика была распространена среди духовенства. В следственном трактате «Fustis Daemonum» 1626 года, написанном Джироламо Менджи, одним из ведущих авторитетов по экзорцизму в то время, говорится:
«Хорошая профилактика от одержимости демоном — взять золото, ладан, мирру, соль изгнания, маслины, благословленный воск и руту, все порознь благословить и положить на бумагу, отмеченную тремя крестами, и поместить в каждом углу кровати».
Книга Валерио Полидори «Practica Exorcistarum ad Daemones et Maleficia de Christi Fidelibus Pellendum» 1626 года дает три благовония («Profumigatio Horribilis») для изгнания демонов:
6 драхм каждого из семян зверобоя, руты и ладана.
1 драхма каждого ладана, стиракса, гальбанума, опиума, и Garyophyllum (Гвоздика (лат) (прим.пер.))
1 драхма каждого гальбанум сера, асафетиды (Асафе́тида, или Ферула вонючая (лат. Ferula assa-foetida) — многолетнее травянистое растение семейства Зонтичные. Из млечного сока корней растения получают пряность), арисолохии (Аристолохия, Кирказон – Aristolochia (Кирказоновые — Aristolochiaceae) Красивоцветущая лиана родом из Южной Америки. Растет медленно, достигает до 10 м в высоту), и руты.
Состав этих церковных фумигаций мало чем отличается от тех, которые появляются в гримуарах современного демонического колдовства, таких как «Книга Гонория», или в авторитетных работах по искусству магии, например, трех книгах Агриппы по оккультной философии. Светские власти тоже охватили области травяной премудрости: Иоганн Кристоф Фрюмлих, профессор права в конце XVII века, советовал, чтобы камера пыток для извлечения признаний ведьм «постоянно опрыскивалась святой водой и окуривалась дымом благословленных трав».4 В книге Сильвестра Приериаса «De Strigimagarum Daemonumque Mirandis» (Рим, 1575 г.)в другом следственном документе, сообщается судьям и экспертам, как правильно пытать ведьм: «они должны вооружить себя знаком креста, и нести пакет с изгоняющей солью, благословленной пальмой и травами, и освященным воском». Эта санкционированная церковью формула лучше всего может быть описана как экзорцизм через использование талисмана, очищающую соль, и травяную магию, сочетание практики, знакомое большинству практикующих народную магию и колдовство. То же самое относится и к использованию молитв, сопровождающих сбор лекарственных трав, рекомендованных церковью в XVI веке в Англии. Хотя такая практика в некоторых случаях в значительной степени лишена народных элементов, другие образцы растительных ритуалов применяемых церковью сильнее указывает на их родство с языческими корнями, такие, как шествия вокруг поля, чтобы благословить виноград, зерно, и сено.
Преследование законом магической практики не было новой функцией христианства, но присутствовало даже в классических языческих обществах; древне греческое и римское отношение к магии и тем, кто её практиковал можно было охарактеризовать как вообще враждебное. Но в признаках борьбы с колдовством, специальном осуждении оккультного траволечения, мы видим, что религиозная власть имела обыкновение запрещать такие практики, но и узаконивать такую же практику для себя. То, что власти, которые приписывают силу трав дьяволу, а затем использует такую силу в целях собственного освящения, свидетельствует о глубокой истине, лежащей в основе ритуала, а именно, что это истинная сила, которая может быть использована для разнообразных духовных нужд. Этот двойной этос особой мощности используются как для лечения, так и нанесения вреда, что является общей чертой народной магии, а с XVIII века норвежские заклинания вызывают силы Святого Креста наряду с Асмодеем, Велиаром, Вельзевулом, и семью другими демонами, чтобы заставить вора вернуть украденные товары
