Из письма: «…Мои годы пошли на убыль, восемьдесят лет уже, но книжки я ваши читаю и читать буду, пока глаза видят. Был в моей жизни один случай, о котором я считаю своим долгом вам рассказать. У меня, как и у всякого человека, в юности были друзья и подруги. Зиночка (так звали мою подругу) была удивительно хороша. Не только мужчины, но и женщины оглядывались на нее. Но судьба у Зиночки не сложилась.
В Москве, на довоенном новогоднем балу, ее пригласил танцевать один очень известный в то время человек. И с этого вечера у них завязался роман, все подробности которого мне были известны, так как с Зиночкой мы были дружны. Зиночкин избранник был женат, и она часто из-за этого плакала. Порвать с ним было, однако, выше ее сил.
Однажды, когда я была у нее дома, в дверь позвонили. Зиночка открыла дверь, и в комнату вошла статная, хорошо одетая дама. В нарядах я знала толк. Моя мама, будучи актрисой, уделяла одежде много внимания. Не знаю почему, но я сразу поняла, что это жена Зиночкиного возлюбленного. Думаю, что и подружка моя поняла сразу, кто к ней пришел. Я деликатно удалилась в соседнюю комнату, но мне и оттуда все было слышно.
Пришедшая дама сказала:
— Так вот ты какая. Ты молода и красива, отчего бы тебе не найти юношу своего возраста? Зачем тебе понадобилось лезть в мою судьбу? Я прожила с ним больше, чем ты живешь на свете. У меня дети старше, чем ты.
Зина заплакала и сказала, что любит ее мужа.
— Это мне плакать впору,— презрительно усмехнулась дама.— В последний раз тебя спрашиваю, отстанешь ты от моего мужа или нет?
Зина, едва разлепляя губы, прошептала:
— Поймите, я без него умру!
Тогда дама неожиданно крикнула:
— Ты и так сдохнешь! Таких, как ты, нужно уничтожать. Так вот, я сделаю так, что ты кровь свою хлебать будешь, на куски тело порвешь, ты сама меня к этому вынудила.
После этих слов она ушла, хлопнув дверью. На другой день после визита этой женщины произошло невероятное. Мы были с Зиночкой, собирались пить чай с пирожными. Неожиданно она вцепилась зубами в свои руки. Все лицо ее было перемазано кровью. Длилось это несколько секунд, а затем, словно очнувшись, Зиночка закричала. Я перебинтовала ей руки, попыталась успокоить, а она все повторяла:
— Что это было, что?
Когда я пришла к ним на другой день, мама ее мне сказала, что Зиночку увезли в больницу. Я спросила в какую, но она не ответила. В дверях домработница шепнула мне, что Зиночку отвезли в психушку, так как она опять рвала свое тело зубами и слизывала кровь.
Прошли годы. Во время войны я случайно встретила в метро ту самую женщину, которая приходила к Зине накануне ее болезни. Не знаю почему, но я подошла к ней и спросила:
— Вы знаете, что Зина в больнице и что с ней случилось?
Она ответила:
— Да, конечно знаю. Ведь это я эту гадину сама уничтожила. Слава Богу, что есть еще люди, которые могут наказать зарвавшихся шлюх.
Подругу мне жалко, но и соперницу ее можно понять. Когда мужа уводят из семьи, это всегда горе».
Порча эта мне известна. Среди знахарей ее называют «кровохлебка». Лечат ее невинной кровью: берут менструальную кровь девственницы, капают ею в воду, читают заговор и умывают больную. Уже на следующий день человек перестает рвать себя зубами и пить свою кровь. Делают это на убыльную луну.
Читают так:
Луна, ты милая всему миру,
Ты каждый день по небу ходишь,
Видишь ты леса, реки, берега,
Видишь ты церкви и кресты на них,
Видишь ты людей, видишь ты зверей,
Видишь ты Богородицу, Царицу Небесную.
Видела ты, как Богородица почивала,
Как Она молилась и золотом икону вышивала,
В святой руке иголку держала,
Шелковую нитку в иголку вставляла,
Больным и раненым помогала,
Языку, губам, зубам запрещала.
Ты, зуб, тело бело не рви,
Ты, язык, алой крови не лижи,
Вы, губы, крови не пейте,
Вы, святые руки, все раны зашейте.
Сама Мать Пресвятая Богородица
Шелковые нитки мотает,
Кровавые раны рабе Божией (имя) зашивает,
Языку, губам, зубам запрещает.
Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.
Ныне, присно и во веки веков. Аминь.
