«Я рассказала свой случай батюшке, и он мне сказал, что мне довелось увидеть смерть. Было это так. Опоздав на автобус, идущий до нашего села, я решила пойти пешком, надеясь, что кто нибудь из сельчан догонит меня и подберет. Идти было не очень далеко, примерно с час, и я пошла. В районе я купила колбасы и сыру, которые у нас в селе редко продают. Купить то купила, да ношу свою не учла. Раньше я таскала полными кулями, а как исполнилось шестьдесят пять, так и стало уже тяжело. Иду я, в общем, по дороге и думаю.
Мысли мои про моего сына Андрюшку, опять его уволили за пьянку, а он и так задолжал по алиментам. Иду, и неожиданно мне как то стало холодно и тошно, как будто кто то сзади смотрит на меня. Я оглянулась, а за мной действительно идет баба. Красивая такая и как то необычно одета. Вроде платье на ней, да не платье, а широкая рубаха. Я на нее гляжу, а она на меня. Я подумала, что это не наша, таких у нас не было никогда. Разве что она идет к кому то в гости. Я возьми ее и спроси: „Если не секрет, к кому вы идете?“
А она отвечает: „Сперва я зайду к Лукьяну, а затем к вам!“ Когда она так ответила, я подумала, что она шутит, у нас не было такой знакомой отродясь. А Лукьян тот и вовсе был старик, ему под Пасху исполнилось сто три года, а баба та молодая да дюже красивая, зачем ей какой то Лукьян? Ну, думаю, не хочет она говорить, к кому идет в гости. Хотела я ее спросить: мол, ты тоже на автобус опоздала? Оглянулась назад, а дорога пустая! Так мне стало страшно, что я чуть ли не бегом побежала.
Утром другого дня по селу прошел слух, что ночью преставился Лукьян. И вот тут то я и поняла, что это за баба. А как поняла, то испугалась за сына, она же, эта баба, сказала, что следующий дом будет мой. Пришел Андрей, и опять поддатый. Я ему про этот случай, а он в ответ: „Я, мать, и сам знаю, что скоро сдохну. Каждый день во сне в глубокой канаве сижу. Вроде пытаюсь из нее вылезть, но ноги соскальзывают, и я снова падаю вниз“. Через неделю моего Андрюшеньки не стало. Не обмануло его предчувствие, а меня попутчица».
